— Боже мой,— сказал Гонза,— отчего бы мне не остаться, но на что я буду здесь жить?
— Об этом не беспокойтесь, пан Клапзуб,— отвечали ему посредники,— будете обеспечены и питанием, и квартирой, да еще получите приличные поденные.
Гонза не знал, что это за «поденные», но понял, когда ему каждый вечер стали выплачивать по два гульдена на карманные расходы. Однако, обеспеченный всем, Гонза ничего не тратил, а, получив деньги, распарывал подкладку куртки и зашивал туда свои «поденные».
Через неделю он всем на удивление прекрасно судил и этот матч. Все дивились, как судья, почти не следя за состязанием, не упускает ни одного промаха. Золотой свисток оказался волшебным, и Гонза понял, что старик, о котором он позаботился, не был простым смертным.
Да, свисток в самом деле принес Гонзе счастье. В перерыве между таймами к нему обратились директоры другого клуба и пригласили в свой город. На следующий день все газеты воздавали ему похвалы, и его нарасхват приглашали судить матчи то там, то сям. Гонза уже ничему не удивлялся, ездил и судил, а так как парень он был с головой, то быстро понял суть футбола, и из него вышел судья, какого еще свет не видывал. Гульдены в куртку он уже не зашивал, наоборот, купил себе новый костюм и выглядел господином. Золотой свисток служил ему верой и правдой, ибо характер у Гонзы не изменился, и он оставался таким же добряком, каким вышел из дому.
Но иногда свисток оказывал медвежью услугу. Он был неумолим и со всей строгостью судил не только на стадионе. Вот тогда-то Гонза понял, что, обличая несправедливость, можно нажить себе неприятности. Первый раз он узнал это в канцелярии одного клуба. Гонза сидел в кресле, отдыхая в перерыве, и в его присутствии секретарь клуба вел переговоры с представителем другого клуба.
— Договорились,— сказал один из них,— на следующей неделе наши команды встречаются в постоянном составе.
— Согласен,— ответил второй, и вдруг — фьюиии! — золотой свисток в кармане Гонзы начал свистеть, потому что представитель врал: его клуб уже взял себе нового крайнего нападающего.
Дельцы вздрогнули и посмотрели на Гонзу, который покраснел, как рак.
— Пан Клапзуб, в следующий раз этого не делайте,— строго сказал ему позднее секретарь.— Мало ли что иногда вы можете услышать в клубах, но выдавать наши махинации не годится.
— Извините,— оправдывался Гонза,— я свистнул как-то ненароком. В следующий раз буду осторожнее.
Но что он мог поделать? Стоило в его присутствии совершиться какой-нибудь несправедливости, как золотой свисток тут же подавал из кармана свой голос. Гонза нередко из-за этого впадал в отчаяние, а однажды строгость свистка доставила ему крупные неприятности. Как-то он, ничего не подозревая, шел по улице и увидел остановившийся возок, который лошади не могли поднять на крутой склон. По обе стороны лошадей стояли кучера и колотили их кнутовищами. Гонза еще не успел сообразить, что происходит, а свисток уже — фьюиии, фьюиии — обличал грубость. Кучера оглянулись, увидели Гонзу и накинулись на него.
— Ты чего здесь свистишь? Хочешь позвать полицию? Вот мы тебя!
И они, размахивая кнутами, бросились к Гонзе, который едва успел удрать, а свисток из кармана вновь засвистел — ведь совершалась еще большая жестокость: двое гнались за невиновным.
И чем дальше, тем больше было у Гонзы неприятностей из-за золотого свистка. Чем больше бывал он среди людей, тем чаще свисток свистел, особенно в больших городах. В этих огромных муравейниках свисток не переставал пищать и свистеть. Гонза целыми днями ходил по улицам, но не встречал ни одного справедливого и честного человека. Только он вступал с кем-нибудь в разговор, как на третьей фразе свисток предупреждал, что незнакомец лжет. Грустно было от этого Гонзе. И, сидя вечером в своей комнате, он сказал: «Боже мой, мир так велик, а столько в нем несправедливостей. Видно, на земле нет ни одного порядочного человека».
Произнес он это грустно, с большой горечью, но не успел договорить, как в кармане раздался слабый укоризненный писк. Гонза смутился. Он понял, что был неправ и обидел кого-то своим недоверием. Свет ведь не без добрых людей. Гонза задумался. В комнате уже стемнело, и перед его взором возникли Нижние Буквички, отец с матерью, которые от зари до зари трудятся не покладая рук, из нужды никак не выйдут, но никогда никого не обманывают. И Гонза затосковал по дому, ему показалась мила даже бедность — удел честных людей. И сразу опротивела его обеспеченная жизнь. Зачем жить здесь по-господски, если из-за своих честных поступков только наживешь врагов? Родина — это, дорогие мои, другое дело, там золотой свисток может пойти в отставку.