История ухода Чивадзе из сборной в свое время обросла разными слухами. На самом же деле произошло то, что нередко случается в спорте, - тренер и футболист поняли, что смотрят на игру и воспринимают ее по-разному.
Впервые серьезные претензии Эдуард Васильевич предъявил к Саше после проигранной в гостях отборочной встречи с ирландской командой.
- Ты как действовал в обороне?! - кипел старший тренер на разборе, обращаясь к Чивадзе. - Оставлял свободную зону, самовольничал. Полная недисциплинированность!..
Поражение в Дублине было из категории обидных. Если уж не победить, то вничью мы просто обязаны были сыграть.
Во втором тайме Алейников беспечно отнесся к рывку Робинсона по флангу. Тот легко ушел от него и прострелил в штрафную, где находились Чивадзе и Уолш. Ирландский форвард сумел изловчиться и пробить прямо из-под ноги Александра в дальний угол.
Виноваты, конечно, были все. Не может в футболе только один нести ответственность за пропущенный мяч, так же как не существует единоличных авторов забитых голов. Таковы закономерности игры.
Но на разборе тренер спросил Чивадзе. Тренер видит игру по-своему, по-своему и реагирует на нее. Саша -футболист опытный, самолюбивый, по-иному оценил ситуацию, и ему неприятно было слышать несправедливое, на его взгляд, обвинение.
На следующий сбор в Москву Чивадзе тем не менее вызвали. Он приехал в Новогорск с Олегом Блохиным. После недолгой беседы со старшим тренером Олег и Саша с базы уехали - нам сказали, что они не совсем здоровы. Появились они в сборной почти год спустя, после того как поражение в Копенгагене поставило под серьезные сомнения наш выход в финал мирового первенства.
...Команде Дании мы проиграли разгромно - четыре мяча я в сборной еще никогда не пропускал. Ошибок все тогда наделали много. К голам привели и две мои.
На двадцатой минуте здоровяк Элькьяер, которого в тот вечер, похоже, не смущала никакая опека, в очередной раз ускользнул от Сулаквелидзе и пробил. Мяч «нырнул», чиркнул по траве и проскочил под рукой в сетку. Так был забит второй гол.
«Наказал» меня и Лаудруп. Он подхватил мяч почти на своей половине поля и двинулся вперед. Балтача лишь спокойно сопровождал его.
- Серега! - кричал я ему что было сил. - Встречай!
Когда, наконец, Серега решил помешать продвижению Лаудрупа, тот, чуть сместившись в сторону, нанес мощнейший удар. Мяч пулей влетел в ближний от меня угол, куда пропускать его, согласно вратарской науке, я не имею права.
Элькьяер и Лаудруп стали героями встречи. Оба забили по два гола. Причем, будто сговорившись, почти с одинаковым интервалом в четыре минуты. Уже по одному этому нетрудно догадаться, что в периоды с шестнадцатой по двадцатую и с шестьдесят первой по шестьдесят четвертую минуты в обороне нашей царили неразбериха и хаос.
Неорганизованность и беспорядок в обороне возникли не случайно: из-за болезни Боровского Сулаквелидзе пришлось занять непривычную для себя позицию переднего центрального защитника, Балтаче - заднего. Справа в спешном порядке появился Борис Поздняков. И лишь Демьяненко выступал на своем обычном месте.
Матч вскрыл много недостатков: и непрочность защиты, и неумение использовать выигрышные моменты и, что уже совсем недопустимо, игровую расхлябанность. Ну, как иначе можно назвать действия Алейникова? Под конец встречи он оказался один перед оставленными Квистом воротами. Но удар по мячу нанес как бы нехотя. Защитнику Нильсону без особых хлопот удалось отвести угрозу. И до этого Сергей снебрежничал: в начале второго тайма дал пас через середину, чем воспользовался Элькьяер, перехватил передачу и мгновенно бросил в прорыв открывшегося Лаудрупа. А тот не промахнулся. Так счет стал 3:1 в пользу датчан. В оставшееся время мы обменялись голами.
Сразу в гостинице по горячим следам состоялось собрание.
Больше всего упреков тренеры высказали (на мой взгляд, не совсем справедливо, скорее в сердцах) впервые сыгравшему за сборную Беланову. Да, Игорь себя ничем не проявил. Но тому были причины - в киевском «Динамо» ему в атаке гораздо больше внимания уделяют, а в сборной все оказалось незнакомым - и партнеры, и их игра. Только раз Гоцманов отличной передачей вывел его вперед. И если бы вратарь датчан Квист правил не нарушил, быть бы голу.
В числе главных виновников поражения были названы, кроме Беланова, Балтача, Сулаквелидзе, Алейников и я.
Разговор о матче - острый, принципиальный - был продолжен по возвращении домой. Проходил он на базе в Новогорске в присутствии членов тренерского совета Федерации футбола СССР, людей знающих, не по одному десятку лет отдавших игре - Андрея Петровича Старостина, Михаила Иосифовича Якушина, Льва Ивановича Яшина.
Вопрос обсуждался один: «В чем причины столь чувствительного поражения?»
Ребята высказывали разные мнения, но большинство сошлось на том, что вышли на игру переутомленными.
Балтача: «Не хватало свежести. Ощущалась усталость. Отсюда и ошибки».
Алейников: «Мы явно перегрузились перед матчем с датчанами... »
Выступил и я. Заявил, что ни с товарищей, ни с себя как капитан ответственности за происшедшее не снимаю. Да, виноваты. Но в том, что нагрузки в занятиях были чересчур высоки, ребят поддержал.
- Когда все шло хорошо, никаких жалоб не раздавалось. Стоило же отступиться, как они тут же посыпались. Почему же раньше все молчали? - отреагировали тренеры.
Я вновь на правах капитана позволил себе с ними не согласиться. И прежде о том, что занятия следовало строить по-иному, ребята говорили, правда, не в такой острой форме. Но изменений не происходило, действительно все оправдывалось результатами.
Докладывая тренерскому совету, Эдуард Васильевич вполне резонно заявил, что руководствовался в подготовке ранее согласованными со всеми присутствующими планами и графиками, опираясь при этом на данные медицинских обследований.
Но всегда ли они дают точный ответ на вопрос: каков в настоящий момент игровой и психологический тонус футболиста? Ведь за цифрами живые люди. Каким бы исчерпывающим ни было заключение медиков и богатым опыт тренера, он обязан прислушиваться к суждению футболиста о своем самочувствии, его готовности к матчу. Без этого не может быть творческого контакта между тренером и игроками, который принято считать одним из факторов победы. Его отсутствие и обернулось поражением в Копенгагене.
Но неудача принесла и определенную пользу - объединила, заставила понять, что только сообща, без взаимных упреков, ненужной запальчивости можно многое поправить.
Не скажу, что все сразу, как по мановению волшебной палочки, изменилось. Но перемены произошли. И тренировок они коснулись, и состава. Заметно повеселели ребята.
Вновь в команде появились Чивадзе с Блохиным. Для укрепления защиты пригласили уже поигравших в свое время в сборной Александра Бубнова и Николая Ларионова. А также цепкого, готового к любым хитростям соперников Геннадия Морозова, к которому я в «Спартаке» давно привык. Прибыл из Киева шустрый, задиристый Саша Заваров.
В товарищеских встречах в Лужниках с командами Румынии и ФРГ игра наша была уже более уравновешенной в обороне, сбалансированной в линиях. Хотя в организации и особенно в завершении атак еще не хватало законченности, остроты.
Было бы несправедливо утверждать, что в заключительных отборочных матчах с датчанами, ирландцами и норвежцами все проблемы оказались полностью решенными. Но то, что победы в них пришли не с помощью случая, а за счет решительности, хорошего взаимодействия, игрового превосходства, вряд ли кто станет оспаривать.
...Где-то после двух недель работы нам предстояло встретиться с мексиканской сборной. Перед этим в Гвадалахаре мы сыграли матч с местным «Атласом» - клубом средним, и три мяча в его ворота (один - Дмитриев и два - Заваров) восприняли как должное. А вот игралось тяжело - сказывались тренировочные нагрузки, не снижавшиеся даже перед матчами. Физическое состояние никак не приходило в привычную норму.
- Ничего, - убеждали тренеры, - все так и должно быть. Играем «на фоне усталости».