В помещение для допросов вошла женщина в полицейской форме с подносом, загруженным пластиковыми стаканчиками с чаем, и поставила его между четырьмя мужчинами, сидевшими за столом. Джарвис взял чай и глотнул горячую жидкость. Затем протянул другую чашку Вильямсу, а третью выставил перед Алексом Бейли. Четвертая осталась нетронутой, и после нерешительной паузы к ней протянулся через весь стол адвокат.
Джарвис посмотрел на Бейли, равнодушно глотавшего напиток.
— Ну и чаек. Мои комплименты шеф-повару. Особенно за посуду.
Джарвис усмехнулся:
— Непременно передам. Он будет просто восхищен, что угодил вам.
Отхлебнув чаю, он все так же деловито перелистывал блокнот, содержавший записи по делу. Подобные допросы не проходят гладко, как хотелось бы, и он был даже рад перерыву. Бейли явно был не из простаков и знал, что отвечать на вопросы и обвинения. Тогда Джарвис перешел в наступление, сообщив о том, как они засветились на Камден-хай-стрит. И это было только начало. Последнее происшествие он тут же логично связал с инцидентами на других играх и предъявил обвинение в организации хулиганских выступлений в течение нескольких последних лет.
Однако Бейли это лишь рассмешило, и не без помощи своего заступника-адвоката он выкрутился, опровергая обвинения пункт за пунктом. Он, оказывается, даже слов таких не знал: «организованное хулиганство». По его мнению, видите ли, любое хулиганство явление стихийное и неорганизованное. Короче говоря, все зависит от того, кто сколько выпил и кому куда моча ударила. Он признал участие в событиях на Камден-хай-стрит, правда в качестве пострадавшего. Тихоня Бейли двигался с друзьями (скромными тоже парнями) в паб и по пути в это увеселительное заведение был атакован какими-то подонками. Они, конечно, вынуждены были защищаться. Затем он потряс Джарвиса заявлением, что, если у них есть пленка с места событий, он тут же откажется от показаний. Это был даже не блеф, это была чистая беспримесная наглость. Джарвис видел по глазам, что он знает про пленку, не такой дурак этот Бейли, не зря он советником при топе, и что показания заранее обречены. Тем не менее он попросил Бейли дать обстоятельный отчет о том, что произошло. Согласно его версии… можно было подумать, что он сам составлял сценарий того, что было на кассетах. Тут Джарвиса немного даже застопорило: он не ожидал такого поворота, стал терять контроль и решил придать разговору иное направление.
— Расскажите-ка мне о Гарри, — предложил он. Но Бейли даже глазом не мигнул.
— О Гарри? А что вы хотите знать о Гарри?
— Все.
— Что значит — все? — насторожился Алекс.
— Что вас связывает с этим человеком?
— Ничего себе — «связывает»! Да он мой лучший кореш, — завел он и тут же пустился объяснять, как они вместе рубились в футбол каждую неделю.
Но на этом и кончилось, как только Джарвис стал наводить справки, отчего это Фитчет в хулиганской фирме «Селектор» является номером первым, а Бейли — только вторым.
Допрашиваемый расхохотался.
— «Селектор» вовсе никакая не фирма, — объявил он. — Это просто группа парней, которые вместе ходят на игру. Да, мы иногда орем, но никогда не ищем проблем.
Джарвис перешел на хронику подвигов «Селектора», но Бейли высмеял все это как чистые домыслы, не имеющие ничего общего с действительностью.
— Если у вас есть какие-то конкретные доказательства, говорящие о том, что мой клиент вовлечен во что-либо иное, помимо упомянутого инцидента, — встрял адвокат, — то, пожалуйста, предъявите их.
— Всему свое время, — ответил Джарвис и объявил перерыв.
Итак, четверо пили чай, когда Джарвис нарушил тишину.
— Расскажите мне о поездке в Норвегию. Бейли глянул на него за край чашки:
— Норвегия? Это, если не изменяет память, страна в Скандинавии.
Джарвис ответил усмешкой:
— Уже интересно. Тогда расскажите о том, что случилось в этой стране на игре сборной в 1995 году.
Бейли отставил стаканчик и сморщил лоб.
— Да все то же самое. Поцапались с местной полицией, так что меня вышвырнули. Больше ничего интересного. Если бы мы не были английскими футбольщиками, нас бы и вовсе оставили в покое.
— Так вас депортировали? — уточнил Вильямс.
— Да, кажется, они применили именно это слово.
— И кто был с вами?
Бейли снова взял свой стаканчик, но тот был пуст. Он смял его и бросил на поднос. Джарвис заметил, что он не может найти ответа: замялся.
— Вам же известно, что Фитчет был там. Так чего вы от меня хотите? Я же рассказывал, мы всегда ездим вместе. Это мой лучший футбольный друг.
— Друг тоже был депортирован?
— И так понятно, иначе бы вы не спрашивали. Да и вообще, спросите у него — он же сидит у вас в подвале.
Джарвис опустил глаза в свои записи и мысленно проклял всех сержантов следственных изоляторов.
— Ладно, тогда перейдем к… чему? Может, к Дублину?
— Столица Ирландии.
Джарвис взглянул на него и нахмурился. Его терпение истощалось — во-первых, уже потому, что оно никогда не входило в число его добродетелей.
— А что там случилось в Ирландии в 1995-м? — пригвоздил он Бейли к месту.
— А что там вообще могло случиться? Разве вам не докладывали? Кажется, об этом писали в газетах. Думаю, вы-то были в курсе событий.
Джарвис бросил взгляд на Вильямса, сидевшего на противоположном конце стола, и тот снова ворвался в беседу:
— Расскажите нам, почему вы не поехали тогда в Дублин?
Бейли откинулся на спинку стула. Он понимал, к чему ведут детективы.
— А кто сказал, что я не поехал?
— Мы, Алекс.
После некоторой паузы Бейли едва заметно кивнул и принял прежнюю позу — чуть нависая над столом.
— Не смог достать билета. Джарвис едва не расхохотался:
— Значит, вы не поехали на основной матч сборной Англии только потому, что в кассах были большие очереди?
— Совершенно верно.
— И это при том, что были назначены дополнительные поезда?
— И это справедливо.
— Так где правда?
— Правда везде. Я же говорю вам, я не имею ничего общего с фанатами. И никогда не имел.
— За исключением Камден-стрит.