Олег несколько раз проводил занятия по резкой декомпрессии. Удержать давление внутри тела после небольшой тренировки, проблем не составило. Так что сильно боятся вакуума, не стоило, но курточку лучше носить.
Посвистывая попсовую песенку, Катя зашла в столовую и включила кофеварку, попутно ставя чайник и подготавливая какао. Пока готовилось кофе, сходила в кладовую, взяла яйца, молоко, хлеб и оставила продукты на кухонном столе.
Прошла обратно в столовую, забрала кофе и вернулась на кухню, где включила вытяжкуи, сделав несколько глотков кофе, достала первую за сегодня сигарету. И прикурив небольшой искрой, с наслаждением затянулась ароматным дымом.
— Курить плохо! — громко воскликнула девушка, смотря на сигарету. И затянулась ещё раз.
Переждав момент, когда в голове приятно зашумело, допила кофе и натянула передник, принимаясь за завтрак. Омлет. Гренки. Ничего необычного. Хотя, Олег, например, всегда просит на завтрак бутерброд с колбасой.
Знакомый маркер электрической активности начал приближаться, Катя налила какао в кружку, положила на тарелочку несколько готовых гренок и поставила на стол. Как раз к тому моменту, когда в столовую вошла потирающая глаза кулачками Ада.
— Доброе утро, — невнятно спросонья буркнула девочка и шумно приложилась к своему какао.
— Не хлюпай! Доброе!
На что девочка покосилась на Катю и, схватив с тарелки гренку, откусила часть. Быстро запив, укусила ещё, после чего, не преставая работать челюстями, промычала: — Вкуффно!
— Эх, такой ты ангелочек при Олеге, что же без него ты такая оторва? — вздохнула девушка.
— Братик стра-а-ашный! — протянула Ада, не забывая уничтожать гренки.
— Мне так не кажется. Это ты себе что-то придумала…
— Ты просто не видишь, — фыркнула девочка и опять шумно хлюпнула своим какао.
— Чего я не вижу? Ну да, есть изменения, но тебя даже не было, когда он изменился по- настоящему, после Египта. А всё остальное, это мелочи уже.
— От него же жутью веет! Как ты не чувствуешь? — недоумённо спросила маленькая Волкова, отставляя тарелку.
— Не жутью, а потусторонним миром. Смертью, — педантично поправила её Смирнова, забирая тарелку и отставляя в мойку.
— Ну вот! Я же и говорю, жутью.
— Ты просто слишком чувствительна именно к этому, — пожала плечами девушка и начала готовить ещё кофе.
— Но всё равно жутко!
— Я привыкла, мне нормально.
— Не понимаю! — яростно всплеснула руками девочка.
— Вырастешь — поймёшь, — отмахнулась Катя, возвращаясь на кухню и накладывая первую тарелку омлета.
Вошедший на кухню Егор, совершил молчаливый рейд к чайнику, после чего стал совершать сложную процедуру заваривания себе правильного чая. Это он обычно никому утром не перепоручал, даже своим жёнам. Только дворецкому дома, который его этому научил.
— Чего там вырастать то! — фыркнула Ада, — братик страшный, но крутой!
— А мне казалось, кто-то считает себя самой важной и сильной, — усмехнулась Катя, смотря как девочка, махом, допивает своё какао.
— Я самая важная и сильная! После братика!
Егор хмыкнул, наконец, закончив заваривать чай и опускаясь на своё место, блаженно делая первый маленький глоток.
— Вас трое! Это не считается, — воскликнула девочка, скрестив руки на груди.
— А я ничего и не говорил, — негромко сказал Орлов, подвигая себе ближе тарелку.
— Злюка! — фыркнула девочка и, буркнув Кате «спасибо», убежала.
— У нас сегодня уроки, не забывай! — крикнула ей вдогонку девушка.
— Именно от этого она и бежит, — с видом умудрённого жизнью человека, важно промолвил Егор.
— От меня не спрячется, — потерла ладошки Смирнова.
— Даже не сомневаюсь, — обаятельно улыбнулся парень.
— Это что, флирт? — громко воскликнула Света, бодро врываясь в столовую.
— Окстись, жена! — поднял пред собой ладони Егор.
— Смотри! Если узнаем… — потянула блондинка, погрозив ему пальцем. И подхватив протянутую Катей чашку, бухнулась на своё место.
— Я ещё хочу жить, — отшутился Орлов.
— Как же хорошо, что это всё наконец закончилось, — облегчённо вздохнула Светлана вгрызаясь в гренку.
— Не говори, эта разгрузка выпила из меня все соки — поддержал её Егор.
— Без меня, хилые мешки с костями, вы бы никогда не справились, — раздался из динамиков голос Разящего.
— И тебе доброе утро, — тяжело вздохнула Катя.