Глядя в глаза противнику, они вступили в прямое противоборство энергетик, и Катя оказалась сметена и задавлена чужой силой, блокирующей ей способности. Рванув их обоих телекинезом, Воронцов снизился над бывшей базой и бросил её на бетон, а следом ей в живот прилетел его нога в пляжном шлёпанце. А потом он ударил кулаком в зубы, разбивая губы и ломая зубы. Отлетев назад, она попыталась подняться и продолжить бой. Хоть как-нибудь.
— Ну что, сука. Пришло время рассказать, кто вы и кого нам нужно будет уничтожить, чтобы отомстить за это вот всё? — презрительно бросил он, поведя рукой вокруг.
— Ты сдохнешь так же бесславно как ваш патриарх, а за меня отомстят. Ты будешь умирать долго. И страшно, — сплюнула кровь и зубы Катя, пытаясь встать на колено.
— Волковы… — устало протянул Воронцов, через мгновение удивлённо вскидывая взгляд в небо.
Но было поздно. Гром рухнувшего звукового барьера и огонь плазмы, было самое прекрасное, что Екатерина видела в своей жизни. И пусть её отбросило назад ударной волной, вставала на ноги, она смеясь.
Блокировка способностей лопнула, и отработавшие пиявки заливали её ауру силой, разрывая энергетику. А пред ней маячила спина Олега, с которой отваливались куски пустотного костюма, под которым регенерировали ожоги. Оглянувшись к ней обгорелым до кости лицом, он изобразил улыбку сгоревшими губами и исчез в ускорении, вбивая в Воронцова град ударов и своих деформаций.
Она даже отсюда чувствовала, как трещит пространственная блокировка, пропуская малую часть урона. Враг влил ещё больше сил в блокировку пространства, закрываясь силовыми щитами. Его пошатывало. Удары, которые прошли, заживать не собирались. Но, тем не менее, он приходил в себя. Олег остановился. И спокойно произнёс, глядя в глаза врагу:
— Ты кое-что забрал у людей, и те, кто ещё здесь, хотят это вернуть.
Недоумённо уставившийся на него Воронцов побледнел. А следом начал кричать. Его полный боли крик, был музыкой для ушей Смирновой. Но тем не менее, мощь щитов, только выросла. Враг пытался закрыться от всего, не понимая, что вызвало рвущую его душу на части боль.
И тогда Катя ударила. На весь резерв без остатка, электромагнитными колебаниями, возникшими в самой структуре его щитов. От этого не защищает аурная защита, это физика, и воздействие косвенное. Техника долгая, сложная, в быстром бою не работает. Но вот так? Враг замолк и упал. Он был мертв ещё до того как его голова коснулась земли, нервная система в таких случаях сгорает первой.
Олег внимательно оглянулся вокруг, на лежащие трупы и огонь пожарищ. А после кивнул своим мыслям и подобрал с земли сгоревший плазменный карабин. Отломил ему кусок ствола голыми руками и, спрятав его между ладонями, на мгновение застыл.
Он был страшен, полуголый, сочащийся сукровицей из многочисленных регенерирующих глубоких ожогов. Его защита мешает быстрому полёту, это они узнали ещё на совместных тренировках, так что, чтобы добраться до неё, ему пришлось обойтись без неё.
Но, тем не менее, твёрдо подойдя к ней, он протянул к ней ладонь, на которой лежало два простых, матовых металлических колечка. Катя замерла, ощущая, как в горле растёт ком и замирает дыхание. Но шагнув навстречу, девушка твёрдо кивнула и протянула ладошку.
Олег улыбнулся и, надев ей на палец колечко, поступил так же со своим. А после хрипло произнёс:
— Добро пожаловать в семью, Екатерина Волкова.
А после отпустил её руку, и лег на землю, мгновенно засыпая. Зная, чего ему стоило сюда добраться, а после ещё и вести бой, девушка была совершенно не удивлена. Только присев рядом на землю, она переложила его голову к себе на колени, и повела ладонью, стряхивая коросту со стремительно заживающего лица.
Тяжело вздохнув, она перевела взгляд в горящее небо. С орбиты сходили обломки орбитальных станций, и она могла насладиться, самым крупным метеоритным дождём из возможных. Неплохой свадебный салют вышел. Красиво.
Вокруг пахло огнём и кровью, но отвернувшись от дыма пожарищ и вытянув ладошку с кольцом, Катя полюбовалась на матовый металл. И победно улыбнулась. Ну да, возникли некоторые временные сложности с соответствием фамилии. Но, в конце концов, не дело жене осуждать правила в семье мужа. Разве не так?