С четверкой друзей попросту играли. Пытались подбросить наркотики, угрожали по телефону, Жору даже как-то сильно избили возле собственного дома. В конце концов, даже уголовное дело прикрыли с формулировкой "за отсутствием состава преступления". Типа, жена Дубровского сама джигитам дала и получила остановку сердца от оглушительного оргазма.
Это был даже не плевок в лицо, а нечто гораздо хуже.
В день, когда Дубровский выписался из больницы, к нему в гости пришла вся компания. Помогли убраться в квартире, принесли коньяка, запрятали по просьбе владельца квартиры все фотографии и вещи, напоминающие о том, что здесь кто-то еще жил.
Пили. Говорили. Плакали.
- Это же полный абзац, Дубровский. - говорил распустивший нюни Сыч, - Мы перепробовали всё, что можно, но это как в стену башкой биться. Ни хренашеньки не выходит.
- Не всё. - тяжело обронил Дубровский, разглядывая неподвижным взглядом дно стакана.
- В смысле?... - спросил у него разом напрягшийся Жора.
- Мы перепробовали ХОРОШИЕ методы. - Дубровский поднял глаза, - ПРАВИЛЬНЫЕ методы. ЗАКОННЫЕ методы. - эти слова он произносил так презрительно, будто они были грязными ругательствами, - Простите меня, ребята, но я попробую как-нибудь сам...
За столом воцарилось молчание.
- Что ты попробуешь сам? - Сыч, похоже, протрезвел.
- Куплю завтра охотничий карабин и начну потихоньку... Охоту... Простите, ребят, но я просто не могу. Я уже не хочу, чтоб их сажали в тюрьму или что-то еще. Я хочу, чтоб они сдохли в муках.
- Карабин... - фыркнул Жора, - Да тебя по первой же пуле вычислят. В тюрьму хочешь? Не страшно?
- Нет. Страшно было тогда... А сейчас уже как-то...
- Ты так долго не протянешь. - отрезал Сыч, - Это глупый план.
- У тебя есть идеи лучше? - огрызнулся Дубровский, - Вперед!
- Например, у меня идея прекратить строить из себя единоличника. У тебя есть друзья. И нам, не меньше, чем тебе, важно, чтобы те уроды получили по заслугам. - переглянулся Сыч с остальными.
- Что, каждому купим по карабину? - съязвила Анька.
- Не обязательно. И вообще - чего вы привязались к этим карабинам?... Есть пушки и покруче.
- Я стреляю хорошо, вот и привязался. - пожал плечами Дубровский, - На охоту ходил. В детстве еще, там, в тайге. Пока отец с матерью не начали чертей из дома выгонять. А что за пушки?
- В городе полно стволов. - с уверенностью заявил Сыч, - Это ж Москва. Просто надо знать, где достать.
- Вот это уже конструктив! - довольно потирая руки сказал Жора, - Ты, Дубровский, главное, вот что запомни: ты не один. Мы с детства одна команда. Один ты долго не протянешь.
- Ну что ж... - недоверчиво глядя на собравшихся сказал Дубровский, - Команда... Давайте попробуем...
7.
Сыч тихонько поднялся с кровати, прислушался к ровному дыханию жены, и понял, что снотворное подействовало. Можно было, конечно, придумать какой-нибудь повод убежать на пол-ночи, но очень уж не хотелось вызывать лишних вопросов. Поэтому, пусть спит. Полезнее будет.
Вынув из шкафа черные армейские брюки, серую футболку и сняв с манекена кепку с шевроном, Сыч на цыпочках вышел в коридор и закрыл за собой дверь.
Пойдя на кухню и одевшись, он достал с антресоли старого шкафа, где, обычно, лежали пустые трехлитровые банки и старые кастрюли, небольшой камуфлированный баул. Выложил на стол тепловизор, перчатки с пластиковыми вставками на костяшках, нож, две увесистые кобуры и небольшой тряпочный рюкзачок. Затем, снова встав на жалобно скрипящую под его тушей деревянную табуретку, уложил баул обратно и вынул небольшую складную пневматическую винтовку.
Собрав винтовку и зарядив ее, Сыч подошел к окну, открыл его и, прицелившись, нажал на спуск.
Раздался тихий "пук", за окном лопнула и осыпалась на асфальт лампочка уличного фонаря. В единый миг во дворе стало темным-темно.
Через полминуты винтовка снова скрылась на антресоли, а Сыч осматривал двор в тепловизор. Не заметив никого крупнее кошки и удовлетворенно кивнув, он спрятал прибор в карман, а сам, обувшись, спрыгнул на козырек подъезда. Лететь было недалеко - Сыч жил на втором этаже, и, поэтому, приземление прошло успешно, хоть и немного шумно.
Через 5 минут невидимый в темноте Сыч, стоя в кустах сирени на углу дома, едва не довел до инфаркта Салагу, хлопнув его по плечу.
- А! - вскрикнул тот, дернувшись.
- Х..й на. - довольно улыбаясь ответил Сыч, - Не пугайся. Солдат ребенка не обидит.
- Ну пипец. Я ж чуть не... Чего во дворе так темно-то?
- Хулиганы. - пожал плечами Сыч, - Пошли. Есть у меня тут одно место заветное... Ты, кстати, чего так вырядился?
Несмотря на теплую ночь, Салага был одет в камуфляж, под которым скрывалась боевая рубашка.
- Ты во всем этом охренеешь. Ночь-то теплая, к тому же нам сейчас придется чуть пробежаться.
- Ну... Я как-нибудь постараюсь не охренеть. - улыбнулся Салага.
- Мне нравится твой настрой. - Сыч указал рукой направление, - Давай в ту сторону.
Побежали. Сыч частенько сдыхал и переходил на шаг, Салага спотыкался о выбоины, и весь взмок. Идея одеть камуфляж уже не казалась ему такой крутой. Бежали напрямую, никуда не сворачивая. Сыч, видимо, решил вспомнить былые навыки паркура, и бодро перепрыгивал через теплотрассы, и низенькие ограды, а также, издавая напряженное "Хэ-эть!", форсировал преграды повыше.
- Стой! - наконец, Сыч остановился в темном проулке между двумя пятиэтажками. Напротив них, через дорогу, горел фонарь и стояла грязная будка с надписью "бистро". Через окна было видно, что внутри кто-то сидит, еще двое стояли снаружи и, пошатываясь, курили.
- Что такое? - шепотом спросил Салага.
- Пришли. Мне знакомый капнул, что через этот блевок сегодня пройдет кое-что нехорошее. И очень нам нужное. Ты точно готов?
- На все сто.
- Ну окей, тогда потихоньку двинем...
Когда Сыч пару дней назад на тренировке шепнул Салаге о том, что готов взять его в оруженосцы, тот не поверил своим ушам.
- Что, серьезно?...
- Совершенно. Есть предпосылки к тому, чтобы возродить Команду. Сейчас вакантно одно место штурмовика, и я мог бы взять тебя в обучение.
- Конечно! Я хоть сейчас! - обрадовался Салага, но Сыч осадил его.
- Я сказал "мог бы". Слушай внимательно. На прошлой трене ты говорил, что готов убивать, и говорил убедительно. Я хочу узнать, что тебя на это сподвигло. Для меня это вопрос не праздный, мне нужен ведомый, и я предпочту видеть на этом месте высоко мотивированного человека. Даже и без малейшей подготовки, но готового убивать, пытать, нарушать закон, и, не дай бог, конечно, но нести всю ответственность за это. Попасть в тюрьму, например. Так что присаживайся и выворачивай душу наизнанку. А я послушаю, и решу - высоко ты мотивирован или низко.
От такого требования Салага чуть было не послал Сыча нахрен, но быстро остыл, уселся напротив и принялся рассказывать.
Салагу мучила целая гора комплексов. Он с детства был очень умным мальчиком, прямо-таки вундеркиндом, прекрасно учился, и его ставили в пример везде, где только можно. Учеба, музыкалка, самодеятельность в школе и вне ее, шахматы - он успевал всё, и редкий родитель в классе удержался и не сказал когда-нибудь своему чаду: "А вот Титов делает вот то-то! А ты почему-то нет!"
Само собой, что на популярности Салаги это сказалось не лучшим образом, и он быстро вылетел в аутсайдеры. Травля, побои, издевательства, проблемы с социализацией - все это росло, как снежный ком, и никак не хотело рассасываться. Городок маленький, школа всего одна, и перевестись было просто некуда. Приходилось терпеть.