Зато хватало попугаев, которые, в основном, жили в джунглях, либо на островках деревьев в саванне. Эти до предела наглые птицы, разведав наши поля, стали усиленно их осваивать, прилетая на них не работать и пахать, а клевать и уничтожать выращенный нами с большим трудом урожай.
Я был в шоке, когда, получив известие о нападении на поля каких-то волнистых попугайчиков, увидел огромную стаю, океанскими волнами бесновавшуюся над нашей кукурузой и немногочисленными посадками гороха, сои и прочих зерновых культур.
При ближайшем рассмотрении это оказалась разновидность попугая под известным всем названием «неразлучник», только с менее массивным клювом, но кусались они не менее больно, чем настоящий неразлучник.
Негры гоняли птиц палками с полей. Весело чирикая, вся стая срывалась с земли и, трепеща крыльями, взмывала вверх и в сторону, делала пару кругов и приземлялась на краю следующего поля, и все повторялось заново и с тем же результатом.
Меня это изрядно бесило, а также злили глупые лица моих подданных, с разочарованием разводивших руками. И тогда я задумал страшную месть бессовестным попугаям, грабившим мои поля.
Для начала было изготовлено множество силков, которые мы расставили на одном из привлекательных для попугаев полей. Была подготовлена атака ультразвуковым визгом женщин, измученных месячными циклами, а им в поддержку приданы молодые дарования из числа девочек – подростков, имеющих фальцет и регулярно тренирующихся на своих братьях и родителях.
Сам я, навешав на себя пучки травы, залёг на краю поля и приготовился к встрече пернатых разбойников. Ничего не подозревающая стая появилась со стороны темнеющей вдали полоски джунглей, и, нарезав несколько кругов, попыталась сесть на приглянувшееся им другое поле.
Но не тут-то было! Злые, не выспавшиеся негры, пригнанные мною с раннего утра на другие поля, тут же поднялись из зарослей сельскохозяйственных культур, дико крича и размахивая палками, взбудоражили стаю и погнали её с поля.
Обиженно чирикая и сверкая в свете яркого утреннего солнца разноцветными пятнами перьев, стая полетела на другое поле, где их снова встретили злые негры. Та же история повторилась и на других клочках полей, раскиданных тут и там, и, наконец, стая попугаев, изрядно налетавшись, обнаружила небольшой очаг спокойствия в этом бешеном мире, и, покружив над ним, решила опуститься.
Усевшись на поле, птицы начали настороженно поднимать разноцветные головы, торопясь узреть злых людей. Но всё было спокойно, и вся стая, немного успокоившись, стала неторопливо клевать угодья, с лёгкостью вышелушивая из колосьев вкусные и питательные зёрнышки.
Дождавшись, пока птицы успокоятся, я подал сигнал лежавшим в зарослях густой травы женщинам и их визгливым дочерям и внучкам. Словно свёрнутые пружины, выскочили они из зарослей и помчались к полю, давая волю столь долго сдерживаемым чувствам, вереща, завывая и крича, как только возможно.
Эффект, превзошёл все ожидания! От испуга половина попугаев чуть не подавилась зёрнышками, сразу понеся потери в этом бою, остальные резко облегчились от испуга и мгновенно взмыли сразу с места, без всякой команды вожака стаи.
Из-за резкого взлета всей стаи в воздухе возникла мешанина из крыльев, тел и хвостов. Добрые женщины ещё добавили визга в жуткую какофонию звуков, разрывавших мои перепонки. Часть попугаев не смогла подняться с земли, запутавшись в силках, часть задохнулась, поперхнувшись вкусными зёрнышками, часть умерла от разрыва своих маленьких, но храбрых сердец. Остальные приземлялись, столкнувшись в воздухе друг с другом. Они падали на землю, трепеща поломанными крыльями и дёргаясь своими маленькими телами в судорожной попытке подняться в обратно в воздух.
Поднявшись, я нанёс последний удар стае пернатых разбойников. Для этой цели я достал один из мушкетов, захваченных мною давным-давно у охотников за рабами.
Его широкий раструб позволял выпустить огромное количество дроби. Для единственного заряда я разобрал все негодные патроны, которые носил в кожаной суме, страшась выкинуть. Ведь новые патроны взять было негде, а самостоятельно делать порох я ещё не умел.
Да, конечно, в детстве мы делали дымный порох, смешивая селитру с углём, но здесь я не нашёл селитры, вот и не выкидывал негодные патроны, надеясь найти и им нужное применение.
Но на единственный заряд выстрела из мушкета, пороха я собрал. На дробь пошли крошки металла, обрезки и обломки ножей и прочего железного хлама. Тщательно прицелившись, я поднёс еле тлевший трут к запальному отверстию. Грянул выстрел, всё вокруг заволокло пороховым дымом. Когда дым рассеялся, стаю словно ветром сдуло. Небольшая кучка птиц виднелась далеко впереди, в отчаянных усилиях пытаясь набрать ещё большую скорость и издавая дикие вопли ужаса на своём попугайском языке.