Счастье Римака, правда, омрачилось передачей большей части маузеров горняцкой милиции.
Помимо боеприпасов, винтовок, пулеметов, пистолетов и прочего стреляющего, взятие Сукре дало и множество других ништяков, не менее полезных, вроде того же радиоцентра.
— Из государственных контор, судов, полиции и казарм, — докладывал Антонио, — вывезли свыше пяти ящиков бланков и готовых документов. Больше тысячи листов топографических карт. Планы строительства дорог и другие бумаги, разбор еще не закончен.
Дальше отчитывался Че:
— Мы вынесли хранилища трех банков, включая государственный. Очень удобно, что их расположили в соседних зданиях, прямо как по заказу. Предварительно сумма не меньше миллиона долларов.
— Только деньгами? — поднял голову от записей Катари.
— Нет. Помимо банкнот разных стран, еще драгоценности, векселя и другие денежные инструменты.
Люди Габриэля и Гильена заранее подготовили налеты и захват не только издательств и радиостанций, но и типографий, и фотоателье. И теперь у командиров болела голова где разместить фотостудию и, главное, кто ей будет заниматься. С типографским оборудованием малость полегче — брали только компактное, не требующее подключения к сетям, простое в использовании, но тоже, куда ставить и кто будет заниматься?
Голова шла кругом.
Но всяко лучше распоряжаться уже имеющимся, чем искать, где добыть отсутствующее.
— Это все прекрасно, — сложил свои записи Че, — но многое мы не смогли вывезти. Мало грузовиков и заторы на дорогах. Мне приходилось стрелять в воздух, чтобы пробится.
Да, волшебное слово «халява» сыграло с партизанской армией злую шутку — стратегически ценные вещи по заранее составленным спискам затерялись среди колонн грузовиков и носильщиков из близлежащих общин. Домовитые индейцы вывозили товары с оптовых складов — ткани, керосин, один ушлый малакку[5] догадался растащить магазин швейных машинок и сейчас был попросту королем меновой торговли.
— Впредь эту стихию нужно контролировать, вплоть до расстрелов.
— Забитые дороги помешали армии перебросить подкрепления, — возразил Вася. — И нечего расстрелами грозить, когда сами везде опаздывали.
«Да ладно, успеем» в исполнении латинов задалбывало его все больше и больше, кечуа такого отношения тоже не понимали. Круче всех отметился шахтерский лидер Мойзес Гевара, бойцы которого попросту забухали и забирать несколько сотен винтовок он явился в одиночку. Ну и был послан вдоль берега, а оружие для рабочей милиции передали другим людям, разгильдяям не положено.
После вялой склоки на заседании штаба, великий касик Тупак Амару Третий, он же Уасья, он же внук знаменитого калавайя Контиго, он же Вася, ну кто его не знает, студент-этнограф из Москвы, засел писать методичку. Самую обыкновенную, по физподготовке, куда втискивал все, чему его когда-то научил отец и что придумал он сам. Упражнения, нормативы, комплексы ежедневный, утренний и усиленный, тренировки с тяжелым предметом, то есть пулеметом, метание камней — пришло время суммировать все, накопленное в этом деле за год.
Да и подвести итоги можно, сколько он здесь? Пятнадцать месяцев? Ну да, с марта прошлого года…
Успел многое — свободная зона в горах выдержала наступление армии и растет дальше. Каждую неделю присоединяются новые айлью[6] — неудивительно, слухи о тракторах и о том, что касик скупает шерсть ламы, ширятся и ширятся. Ничего, скоро должна вернутся делегация из Уругвая, будем переводить экономику общин на новые рельсы.
Вася хотел было возблагодарить деда, но вдруг поймал себя на мысли — а какого именно? Московского, разведчика Василия Егорова, или здешнего, знахаря и лекаря Контиго? А потом понял, что благодарить надо всех — воспитавших его личность маму с папой, дедушку-генерала и вырастившего его тело дедушку-калавайя, ну и счастливое стечение обстоятельств до кучи. Легко ведь мог бы перенестись в инвалида, например.
Касик аж вздрогнул, представив себе все неприятные варианты переноса, черт его знает, куда могло зафитилить — да хоть в обезьяну какую.
Так что спасибо шаману Контиго, все сделал правильно. И потомка инков индейцы признали за нового Тупака Амару, великого вождя и освободителя. Эдак можно и вровень с Боливаром оказаться: он освободитель креолов, а касик — индейцев. Идут они к Васе, идут, сейчас под ружьем почти тысяча человек, причем не только кечуа, есть около сотни аймару, из них Поло, Анисето и Серапио уже выросли в толковых командиров взводов. Так что пора создавать отдельную роту и выдвигать ее западнее, на границу с Чили, в департамент Оруру, где живут в основном их соплеменники. Хорошо бы развернуть роты из добровольцев граничащих с Боливией стран, как и предполагалось в плане создания партизанского «очага», но «интернационалистов» пока маловато. Аргентинец Хосе, парагваец Габриэль, испанец Авраам Гильен, остальные прибывают по каналам Че, вернее, команданте Рамона. О том, что Че Гевара в Боливии пока достоверно не известно — РПАБ не объявляла, Че лицом не светил, потенциальных информаторов вычисляет и вылавливает понемногу крепнущая контрразведка. Дождаться бы еще специалиста с образованием, как обещал Че…