За углом, у стены, лежали двенадцать трупов, над которыми гудело облако мух.
Совсем на закате с одним из патрулей пришел здешний индеец:
— Они прикатили прямо с утра, из Пасорапы.
— Они это кто? — мрачно уточнил Катари.
— Не знаю, на наркоторговцев похожи. Не армия, точно, и не полиция. Повязки у них в цвет флага с факелом.
— Фаланга, ясно. Местные среди них были?
— Да, Камонес и Маркос, — кивнул индеец, — остальных раньше не видел.
— Кто такие Камонес и Маркос?
— Камонес лавочник из Пасорапы, у Маркоса финка в Табасале, богатая.
— Прикатили, дальше что?
— Встали цепью вокруг, человек пятьдесят. Вытащили Чаупи…
— Кого? — нахмурился Катари.
— Чаупи, старосту нашего, малакку.
— Так, дальше.
Дальше у старосты потребовали выдать партизан и сочувствующих, а когда Чаупи сказал, что они законопослушные люди, его попросту избили. Рондас пошли по общине, у пятерых нашли винтовки, избили тоже, несмотря на то, что это оружие раздавала армия год назад. Разгромили кооператив и лавочку при нем, тракториста тоже избили, связали и закинули в кузов.
— Я как такое дело увидел, сразу своих и соседей в горы погнал, пока все тропки не перекрыли, успели выскочить, да и сам с ними ушел, только недалеко — во-он там залег, сверху все хорошо видно.
В общине застали приезжего эквадорского врача, одного из тех, кто по призыву Че Гевары лечил боливийцев. Врача тоже измордовали, стоило ему заступиться за избитых. На этом месте слушатели тяжело переглянулись — врачи в Латинской Америке каста избранных, часть элиты, к ним уважение самое подчеркнутое, а тут такое.
А потом к рондас привязался деревенский дурачок Йике, его отгоняли пинками, а он все лез играться и в недобрую минуту сорвал с командира кепку.
Дурачка пристрелили на месте.
И как сорвалось — потащили все, что плохо лежит, доктора связали и тоже в кузов закинули, потом начали женщин насиловать, а тех мужчин, кто не побоялся заступиться, застрелили. Объявили, что это партизаны и застрелили. Напоследок вытащили и подожгли трактор, погрузились и уехали.
— А церковь кто сжег? — скрипнул зубами командир.
— Так от трактора и загорелась, потом уже, когда уехали. Тушить некому было — все разбежались.
Катари выругался.
— Вот еще что, брат, — кечуа придержал его за рукав, — они говорили, что на нашей общине не остановятся, завтра снова приедут и дальше двинутся.
— Понял, брат. Давай-ка пока всех, кто цел, уводи в горы.
— Так уже.
Радист раскинул антенну и послал вызов, в ожидании ответа Катари и старшие групп прикинули план засады — дорога в Пасорапу шла у подножья невысокого хребта, с него один за другим сбегали небольшие ручьи в долину, и уже по ней общий поток бежал дальше, за Буэнависту и Уайякан, в Рио-Гранде. В трех километрах от Сейбас начинался участок, где гравийку каждые триста метров пересекали безымянные потоки, числом восемь штук.
— Огневые группы ставим на первом, втором, третьем и восьмом ручье. Залп — и немедленный отход.
— Зачем на восьмом?
— Первый внезапный, второй неожиданный, третий для закрепления. Вдоль четвертого ручья они сами полезут проверять, и вдоль пятого тоже, на седьмом сломаются и мы их снова прихватим. А пулеметы поставим вот здесь, они на прямой участок вылезут, будем бить вдоль колонны. И коли они не побегут, надо будет принимать бой, в Чиличи и Рода Пампу их пропускать нельзя.
— Командир, связь! — подал наушники радист.
Штаб засаду одобрил, но приказал дальше, в Табасаль и Пасорапу не соваться. И немедленно сделать фотографии разгрома — Катари аж по лбу себя хлопнул, все время он забывал об этих новомодных штучках. Тут же послал обученного бойца и вовремя — через каких-то двадцать минут упала ночь.
Убитых закапывали в темноте и слава богу, смотреть на тела было страшно — перед смертью их изрядно порезали. Зато ясно, что в плен сдаваться нельзя, да и самих фалангистов брать тоже не стоит.
В полночь снова вышел на связь штаб с указаниями о дальнейших действиях. Как понял Катари, решено устроить показательную акцию возмездия и в сторону Пасарапы выдвигаются мобильные части герильерос и все ближайшие отряды. Его дело — проредить тех, кто сунется завтра.
Об исходных позициях отрядов и патрулей знали командиры, но никто из них не знал цели операции, штаб держал интригу до выхода на исходные рубежи всех отрядов. Только на рассвете перед самой атакой был оглашен приказ, хотя многие уже догадывались, что будет целью — две группы оседлали главную дорогу, шедшую от Пенья-Колорадо до Вальегранде через Пасорапу, отряд Катари блокировал городок с юга, два отряда поменьше — с севера.