Операцию начал Катари, рондас и фалангисты действовали, как и предполагалось — выехали без охранения, напоролись на засады, ломанулись вперед, нарвались на пулеметы и панически бежали, бросив пять убитых и двух раненых. Их немедленно допросили, Катари передал результаты по радио, за которые не уставал благодарить американских инструкторов и батальон рейнджеров, но получил приказ ждать.
Ждали и все остальные — на тачанках Хосе к месту действия ехали и прихваченные специально для такого дела из Кочабамбы и Сукре журналисты. Не то, чтобы они прямо рвались написать о предстоящем бое, но их убедили. Добрым словом.
Два студента-электротехника, не столь давно зачисленные в колонну «Пумасинку» подключились к телефонным проводам и слушали разговоры с Вальегранде — получившие по зубам фалангисты затребовали подкрепление. К ним на помощь выехали пять грузовиков с рондас, солдатами и фалангистами.
Штаб срочно усилил блок на дороге, передвинув туда минометчиков и несколько пулеметных расчетов. Эффект внезапности получился ошеломительный: колонну накрыли разом из всех видов оружия и оставили догорать на дороге.
Заслышав дальнее эхо выстрелов, засевшие в Пасорапе истолковали их правильно и принялись укреплять оборону — строить баррикады на главных въездах в городок. Вдоль дороги прошел самолет-разведчик, только передать увиденное он не смог — радио у рондас не было, а телефонные провода перерезали по команде штаба.
Журналисты и группа Хосе на трех машинах прибыли к полудню, следом за ними примчался Вася, не усидевший вдали от такой заварухи.
Основной удар наносила группа Катари, усиленная ополченцами из Сейбас, Чиличи, Рода Пампы и Табасаля — кечуа отлично понимали, что они могут стать следующими жертвами. Серьезной задачи им не поручали, нужно было просто лежать в оцеплении и не дать выскочить из кольца одиночкам.
Катари провел своих бойцов незамеченными через кладбище к самым первым домам городка. Вася горной тропой со своей охраной обошел Пасорапу по дуге на север, но сам в бой не полез, устроившись на высоком склоне и наблюдая в бинокль, как герильерос перекатами двигаются к окраине.
Рондас почти все силы собрали на выездах из города и «северные» быстро заняли школу, вывели из нее всех детей и через утоптанную до каменной твердости площадку «городского стадиона», сквозь несколько кривых улочек вышли почти в центр города — до алькальдии и церкви Иоанна Крестителя оставалось буквально двести метров.
Тут-то и начался шухер.
Ваня видел происходящее как на ладони и как только рондас кинулись отстаивать центр, немедленно дал сигнал атаковать баррикады на въездах и двинул вперед отряд Катари.
Городской бой занятие нервное и опасное, тут сильно выигрывает тот, у кого лучше со связью, а десяток моторол ставили партизан на недосягаемую высоту. Фалангисты же понемногу стягивались к центру, где под руководством опытных людей принялись устраивать оборону — сдаваться они тоже не собирались, хорошо представляя, что ними сделают индейцы. К двум часам дня обороняющихся загнали в два главных бастиона — каменные здания церкви и алькальдии. Вокруг все улицы и проулочки блокировали стянувшие кольцо партизаны.
Малая группа еще упиралась на въезде со стороны Пенья-Колорадо, где атаковать приходилось узкий распадок, но Вася вывел свою охрану по гребню на позицию как раз над головой рондас и огнем сверху подавил сопротивление.
После беглых докладов касик и пробившийся к нему Катари прикинули, что противник уже потерял порядка тридцати человек — столько тел валялось на улицах, — и еще столько же засели за каменными стенами, где взять их в лоб можно только с большими потерями.
Над городом снова прошел самолет, потом еще один, но обошлось без стрельбы — серебристые птички покружили и улетели, не рискнув палить неизвестно в кого и задеть своих.
— За подмогой, — проводил их в бинокль касик. — Часа через два могут прибыть армейские из Вальегранде.
— Там хороший отряд блокирует, удержат, — ободрил его Катари.
— Потери, неизбежные потери. И время — к утру будут подкрепления из Сукре и Кочабамбы, мы не выдержим. Надо что-то придумать.
— Сырая солома, — непонятно посоветовал Катари.
— Чего?
— Найти сырой соломы и поджечь, дымом выкурить.
Полчаса поисков, полчаса горения — взята алькальдия, еще полчаса — и освобождена церковь. А потом из подвалов вытащили пленных — врача, тракториста и еще два десятка измордованных людей, которыми немедленно занялись партизанские медики.