- Алек, это не страх, а муки творческой натуры. Как и у тебя, у меня бывают перепады настроения, и часто это - когда я замечаю, что ты уделяешь мне недостаточное внимание. Хотя, я сама знаю, что это не так, что всё твоё внимание сосредоточенно на мне. Но это лишь ревнивый голос моей женской природы. Мне самой приятно осознавать, насколько я глубока и непознаваема для тебя. Прямо голова кружится, как ты предан мне.
Мы позавтракали, помыли посуду, навели порядок в комнате и пошли гулять по утренней Гаване. Стояла чудесная погода, вдали гудел военный корабль, минуту спустя девственное небо ракрасил белым самолёт. Автомобили старых советских моделей придавали всему этому особую пикантность и послевкусие прошлых воспоминаний.
Вновь нам встретился Сергей Иванович. Он был не брит, глаза впали, руки нервно теребили какую-то папочку.
Поздоровались. На Лулу он даже не взглянул.
- Алехандро, амиго, а вы обманщик.
Я никак не отреагировал на подобный блеф. Этот нервозный служилый начинал вызывать отвращение. Он чего-то сильно боялся. Настолько сильно, что потерял связь с реальностью и живыми людьми. Интересно, этот русский понимает где он находится и для чего?
- Сергей, что сподвигнуло вас так подумать?
- Тогда, что ваша программа начала сдавать свои поступательные позиции. Понимаете, о чём я пытаюсь я вам сказать?
- Я так понимаю, что-то вас сломало?
Лицо Сергея Ивановича приобрело окраску спелого томата. К слову, здешний материк - их родина происхождения. Смехота.
- Да нет, мой дорогой друг, это не я сломался, а пришла в негодность ваша идея изменить мир. Люди перестают воспринимать ваши революционные в кавычках потоки энергии. Да, они всё ещё в некотором количестве заражаются радостью и желанием забыть всё плохое, что было с ними, но, большое "но", прямо неприлично большое - ваша программа замедлилась в самой себе. Она затаилась, она в великих раздумьях.
- Всё верно, Сергей Иванович, она построена на человеческом сознании, а кому из людей хочется всегда и непрерывно радоваться и веселиться. В чём радость, если она - единственная, что только дано человеку? В чём тогда её ценность и величие?
- Однако мы рассчитывали на совсем другое.
- На рай на земле?
- Я не верю в Бога.
- А зря.
- Что вы имеете ввиду?
- Только то, что мир должен состоять из белого и чёрного, и даже в большинстве своём - из серого, иначе всё драгоценно окаменеет и превратится в идеальное сокровище, не доступное никому.
- Тогда зачем вы обещали обратное?
- Что вы имеете ввиду?
- То, что уже не будет власти денег и безудержной глобализации. Что мир освободится от оков пропаганды и Уолл-Стрита.
- Сергей Иванович, кто я такой, чтобы ластиком стирать весь мир? Побойтесь богов, вы безумец, и все те - кто желает то, о чём вы говорите здесь нам с Лулу.
- Тогда убирайтесь вон из этого острова и из этого города, мошенник! Вы одурачили всех и вся, а сейчас стоите здесь и нагло смотрите на меня, когда на моём лице нет ни покоя, ни единого слова в ваше оправдание! Мы впустую потратили на вас драгоценное время!
- Я учёный, но не Бог. Абсолютное добро противопоказано этому миру. Кто тогда скажет, что такое счастье? Кто после слёз улыбнётся? Кто после прощания с близким - увидит новую жизнь и порадуется ей?
- Алехандро, амиго, миру необходимо...
- Офицер, мир развивается по своим законам. По своим уникальным законам действия и противодействия, страха и блаженства, минуса и плюса. Единственное, что в наших силах - это улучшать его в нас самих, и тогда мир станет на капельку лучше и чище. А искусственно вмешиваться в головы, не в наши головы, то это не иначе как садизм и уродство.
- Значит, всё кто творят революции - уроды?
- Не мне вам говорить об этом, Сергей Иванович. Вам виднее. Я не хочу рушить ваши иллюзии.
- Прощайте, Алехандро. Нам не о чем больше говорить.
- Я рад этому. Пойдём, Лулу, мир не так плох, как это кажется некоторым.
Мы шли по улице, между тротуаром и дорогой, и этот промежуточный отрезок ничуть нас не смущал. Всегда можно выйти на тротуар, где много разных лиц. Всегда можно выйти даже на дорогу, чтобы пощекотать свои нервишки, услышать вопль клаксовов и скрипа тормозов. Без разницы, где идти и куда, если мы вдвоём и мы знаем что такое любовь и для чего мы нужны друг другу.