Рязанов оказался прав. Уже через день, утром 12 января, войска 1-го Украинского фронта перешли в наступление. В нем участвовали все... кроме авиации. Дело в том, что накануне ударила оттепель, и густой туман плотно прикрыл все аэродромы корпуса. Лишь вечером 19 января ветер стал растаскивать полосы тумана, но в полет выпустили лишь один экипаж — Талгата Бегельдинова. Вернулся он, когда сгустились вечерние сумерки. Разведка была успешной: удалось заметить, что в районе станции Тарновиц накапливаются фашистские танки — это как раз на левом фланге наших наступающих армий.
За ночь туман почти рассеялся, небо очистилось от туч, и в придорожных лужах отражалось голубое небо. Утро застало Рязанова на НП командарма 5-й гвардейской. Это на ее боевые порядки нацелилась вражеская танковая группировка. Едва начало светать, как послышался характерный гул авиационных моторов. Первую восьмерку «илов» вел Герой Советского Союза Николай Столяров.
Открыла огонь зенитная артиллерия врага. Небо испятнали шапки снарядных разрывов. Казалось, что они вот-вот нащупают штурмовики, и тогда случится непоправимое. Командир первой группы принял решение прежде всего подавить зенитную батарею, прикрывающую танковую группировку. Снаряды авиационных пушек и сброшенные бомбы буквально перепахали то место, где находилась батарея.
А в это время другие группы штурмовиков беспрепятственно атаковали изготовившиеся к броску фашистские танки. Клубы дыма поднялись над землей. А самолеты один за другим ныряли в этот дым, сбрасывали кумулятивные бомбы, прожигающие броню танков, выпускали реактивные снаряды.
Командующий 5-й гвардейской армией генерал Жадов оторвал от глаз бинокль и с уважением взглянул на Рязанова:
— Умело бьют твои ребята фашистские танки. Научились. Растрепали всю группировку. Теперь я за фланг спокоен.
— Так ведь который год уж учимся. А если считать год на «передке» за три, так уж фронтовую академию заканчиваем.
28 января наши войска при поддержке авиации овладели городом Катовице, центром Верхней Силезии. Фашисты отступали так быстро, что не успели даже взорвать заводы и шахты этого крупного промышленного района. Вот когда пригодилось мастерство летчиков корпуса наносить массированные удары. Рязанов твердой рукой управлял действиями штурмовиков. Однажды, когда воздушные разведчики обнаружили в районе Вежбник — Скаржиско-Каменна крупный штаб гитлеровцев, он немедленно отдал приказ поднять в воздух все штурмовики полка майора Матикова. Удар был точен. Как впоследствии сообщили танкисты Рыбалко, «илы» в щепки разнесли штаб 42-го армейского корпуса. Командир его генерал Рекналль был убит.
В конце января Конев поставил перед корпусом Рязанова серьезную и ответственную задачу — не допустить разрушения вражеской авиацией предприятий и шахт освобожденной Силезии. Дело в том, что Гитлер, разъяренный потерей важного промышленного района, приказал любыми путями сровнять с землей все шахты и заводы.
Фашистская авиация резко активизировалась. Один налет следовал за другим. Советским истребителям приходилось нелегко, поэтому Рязанов прибег к помощи штурмовиков. Правда, с «мессершмиттами» и «фокке-вульфами» им бороться было трудно, но вот с «юнкерсами» наши «илы» могли потягаться на равных.
Бои в воздухе были жестокими. Однажды, например, девятка штурмовиков 140-го полка, летавшая бомбить железнодорожную станцию Вассовка, встретилась с 20 бомбардировщиками врага, которых прикрывали 16 истребителей. Рязанов приказал вступить в бой.
Прикрывавшее штурмовиков звено «яков» отвлекло на себя вражеские истребители. А тем временем «илы» сблизились с «юнкерсами» и ударили по ним из всех видов бортового оружия. Четыре вражеских бомбардировщика врезались в землю, а остальные, сбросив бомбы куда попало, развернулись и ушли восвояси. В это время младший лейтенант Иванников заметил, как один «юнкерс» на бреющем шел к копру шахты. Времени на раздумье не было, и он бросил свой штурмовик вниз. Сблизившись с бомбардировщиком, Иванников прицелился и нажал на гашетку. Но не почувствовал привычной вибрации самолета. «Либо кончились боеприпасы, либо отказало оружие», — мелькнула мысль. А «юнкерc» уже близок к цели.
— Саша, иду на таран! — крикнул Иванников воздушному стрелку Сороколетову и бросил штурмовик на вражеский бомбардировщик. Ценой своей жизни экипаж «ила» не дал прорваться врагу к шахте.
Потерпев неудачу в воздухе, фашисты решили разрушить промышленные предприятия Силезии огнем дальнобойной артиллерии. Чтобы вести корректировку, подняли в воздух аэростат. Маршал Конев приказал Рязанову немедленно сбить корректировщика.