— Алла, милая, ну скажи: что с тобой? Может быть, я в силах помочь?
— Холодно, грязно, мокрыми валенками воняет… — сквозь слезы проговорила Алла. — А где-то идет настоящая жизнь… Неужели, Женька, тебе хорошо? Не поверю! Зачем я здесь, зачем?! — воскликнула она. — Ехала сюда, думала, весело будет — песни, костры, работа такая, как праздник.
— Саша говорит: «Работа и есть работа. Только одни работают в душных помещениях — допустим, ученые, — а другие на свежем воздухе — как мы».
— Саша говорит, — передразнила ее Алла. — Влюбилась, что ли?
Женя медленно начала краснеть. Губы ее задрожали.
— Ладно! Поговорили! — сказала она. — Забирай монатки и выметайся!
Алла оторопела.
— Куда?
— На все четыре стороны!
— Как ты со мной разговариваешь?! — возмутилась Алла.
— Как комиссар.
Алла, опустив голову, задумалась. Потом стрельнула в Женю острым взглядом. И примирительно заговорила о том, что комиссар должен не выгонять людей на мороз, а воспитывать, и что она сама измучилась без дела и просит назначить ее помощником комиссара.
— Каким еще помощником? — не поняла Женя.
— По культурным вопросам. Ведь мы живем здесь, как дикари. Строим дорогу века, а где культура?
Женя с сомнением покачала головой. Потом выдавила:
— Ладно! Уговорила.
Событие двадцать восьмое. Культурная работа
Алла заявила Иванову, что она теперь помощник комиссара и хочет, чтобы у нее тоже был помощник.
Иванов в недоумении погладил бороду.
— Помощник помощника? — спросил он.
— Вот именно! Если, конечно, вы хотите, чтобы у нас была культура.
Иванов покряхтел, поморщился, но сказал: «Ладно!» И повел Аллу туда, где десант бил просеку.
Они шли по только что проложенной дороге. По сторонам громоздились наваленные друг на друга деревья, горы снега.
Тишина стояла такая, что каждый звук разносился как выстрел. А рыканье бульдозера громом прокатывалось по тайге.
Когда они вышли к месту работ, бульдозер, лязгая гусеницами, наседал на высокую ель, и с веток на него белым ливнем сыпался снег. Наконец дерево рухнуло, взбив снежное облако. Из земли вывернулся плоский, похожий на огромное блюдо корень. Бульдозера за ним даже не стало видно.
Иванов помахал рукавицей, и бульдозер выполз на дорогу. Вася высунулся из кабины.
— Поступаешь до вечера в распоряжение Аллы! — крикнул Иванов. — А я пока за тебя поработаю. — И сменил Васю за рычагами.
Бульдозер с грохотом полез в тайгу. А Алла повела помощника в лагерь.
— Тебе поручение, Вася, — растирая замерзшие щеки, сказала она. — Вот ты сочиняешь всякие дурацкие стишки. А теперь сочини дело. Напиши боевой лозунг в стихах: «Мы покорим тебя, тайга!» И что-нибудь там: «Ага-ага…» — в рифму.
— Ага, ага? — развеселился Вася. — Это можно.
— Ты все понял? — строго спросила Алла.
— Еще бы!
— Не подведи!
— Ладно.
— А я пойду пока чайку попью.
На Васиных щеках заиграли веселые ямочки.
— Приятного аппетита! — пожелал он. И шаркнул валенком.
Вася слазил в вездеход, достал банку сурика и корявыми красными буквами написал на двери дома:
МЕДВЕДЬ, ОТКРЫТЬ КАЛИТКУ ЭТУЮ
ТЕБЕ Я ОЧЕНЬ НЕ СОВЕТУЮ.
Дожевывая бутерброд, Алла вышла проверить работу. Прочитала и поморщилась.
— Дурак! — рассердилась она. — Хоть бы грамотно написал.
— А как грамотно? — с интересом спросил Вася.
— Грамотно — эту.
— Сейчас исправим, — сказал Вася. И соскреб топором две буквы. Получилось:
МЕДВЕДЬ, ОТКРЫТЬ КАЛИТКУ ЭТУ
ТЕБЕ Я ОЧЕНЬ НЕ СОВЕТУ.
Алла топнула валенком.
— Никому ничего нельзя поручить!
Вася, посмеиваясь, пошел на просеку.
А Алла, захлопнув дверь, уселась на нары.
Мрачной и злой застал ее вернувшийся с работы десант.
— Ну как культурная работа? — выдирая снег из бороды, спросил Иванов.
— Наградили меня помощничком, большое спасибо! — взорвалась Алла.
— Один плохой человек, а сколько всем беспокойства, — сокрушенно сказал Ахмет.
А Дед солидно поддакивал:
— Пора выгонять Аллу, пора!
— Тихо! — рявкнул Иванов. И все смолкли.
Над домиком стрекотал вертолет.
Иванов выскочил наружу.
Событие двадцать девятое. Приметы: рыжая, говорит с хрипотцой
Вертолет завис над домиком и сбросил вымпел. Невдалеке от Иванова в снег упал набитый песком мешочек с привязанной к нему длинной алой лентой. Иванов вытянул за ленту мешочек из снега. К боку его был пришит карман. И в нем Иванов обнаружил записку. Аккуратным почерком начальника штаба было написано следующее: