– Матвей, откуда такая роскошь? – услышал я радостный вопль одного из подносчиков взвода Андреева.
– Так на дороге корову убило. Вот я ляжку и отрезал, – честно пояснил повар. – Я еще гуляш на второе сделал, с макаронами.
– Да ты кудесник, Матвей! – продолжал восхищаться боец.
Я улыбнулся, мне было приятно, что у бойцов приподнятое и веселое настроение. Поев второго, я вышел к опушке, от которой как раз в нашу сторону отъезжало несколько машин. Кроме трех наших, к моему удивлению, была трофейная немецкая с небольшим прицепом странного вида. И только когда они приблизились, я понял, что это немецкая полевая кухня.
Так что возвращения старшины я ждал с довольной улыбкой, хотя настроение отнюдь было не радостное, так как понимал – еще день или два, и батареи не станет, если мы не сменим позицию, о которой уже наверняка знало все командование люфтваффе.
– Товарищ лейтенант, разрешите доложить? – стараясь перекричать рев проезжающих мимо машин, спросил соскочивший с подножки передовой машины старшина.
– Докладывайте, – кивнул я.
В это время последняя полуторка с набитым чем-то кузовом проползла мимо, и можно было говорить нормальным голосом.
– За время изучения расстрелянной колонны было обнаружено еще два десятка убитых, у которых присутствовали документы личности. Также два были взяты в плен.
– Сами сдались?
– Нет. Они под машиной прятались, вот мы их оттуда и выгнали. Я гранату кинул невзведенную. Они с воплями бросились в разные стороны, бойцы их и споймали.
– Молодец, хитро. У нас в батарее трое говорят на немецком, позже допросим. Давай дальше.
– Был обнаружен грузовик с прицепленной кухней, он за большим трейлером стоял, сразу и не заметили. Грузовик и кухня целы и готовы к использованию. Водителем туда я Горина посадил, он умеет. Еще было обнаружено восемьдесят карабинов, шесть автоматов, восемь пистолетов, двадцать шесть гранат, два бинокля, три планшета с картами и несколько ящиков с продовольствием. Также было собрано восемьдесят три пары сапог, шесть из них мы были вынуждены оставить на месте, так как они полностью пришли в непригодность. Из тяжелого вооружения есть два ротных миномета с сотней мин.
– Молодцы. Сейчас иди обедай, мы там вам оставили.
От кухни были слышны восхищенные вопли повара, ему вторили некоторые бойцы. Конечно, еды хватало, но из-за того, что котлов было всего два, возможно было приготовить только два блюда – первое и чай или второе и чай. Сегодня было первое и второе без чая, хотя некоторые ушлые бойцы сварили чай в своих котелках. Теперь же с появлением кухни даже хлеб можно было печь. В общем, хорошее приобретение.
Вернувшись к штабелям, находившимся в ста метрах от опушки в глубине леса, я присел на один из ящиков и, достав пачку немецких документов, что привез старшина, записал данные из них в журнал. Теперь за батареей числится еще и семьдесят уничтоженных солдат противника.
Пока я переводил бумагу, составляя опись имущества и задачи батареи на ближайшее время, старшина развернулся вовсю. Бойцы меняли свои обмотки на немецкие сапоги – те, кому подходили, конечно. Даже Сазанов сменил свои брезентовые полусапожки на высокие блестящие офицерские сапоги. Только трем не нашлось замены из-за сорок последнего размер, хотя, может, и пятьдесят последнего, как шутил старшина.
Сейчас бойцы были больше похожи на бойцов Красной Армии, а то эти обмотки уж больно бросались в глаза. Теперь же, в коротких немецких сапожках, они даже двигаться стали по-другому, увереннее, что ли.
После того, как старшина закончил, я сформировал из «нахлебников» два минометных расчета по три человека, выделив им машину. Командиром временно поставил одного из бойцов постарше и поопытнее, пока нет ефрейтора Смелова, охранявшего мой тайный склад. Он раньше тоже был минометчиком.
Дав батарее часовой отдых, я с двумя переводчиками пошел допрашивать пленных. К сожалению, ни к чему это не привело, так как оба оказались из хозчасти пехотного полка, который мы обстреляли. Эти, например, были водителем и сопровождающим. Ну понятно, опытные вояки быстро свалили, поняв, что оборону в поле не займешь.
Документы это подтвердили, не удивительно, что при них не было оружия, поэтому после допроса я приказал пленных расстрелять.
– Товарищ лейтенант, но они же военнопленные! – возмутился стоявший неподалеку Сазанов.