Наступал, нет, скорее наползал черной тучей трагический по последствиям 1932 год…
Несмотря на достижения в области индустриализации страны, коллективное сельское хозяйство подвело селян.
1932 год — один из самых голодных годов в СССР. Не обошло это социальное зло и его родину — Украину, которую он любил и которой гордился — республика занимала второе место в Союзе по концентрации промышленного производства после России.
Ради объективности надо признаться, что это было страшное время недорода из-за засухи и непродуманной, мягко говоря, политики верхов при планировании экономического развития. Голод наступал стремительно и масштабно. Вымирали целыми семьями на Украине и в Поволжье, на Кубани и в Казахстане, Сибири и на Дальнем Востоке и даже в некоторых центральных черноземных областях России, где плодородная земля, казалось, должна была быть щедрой…
Воронежские черноземы тоже подвели — засуха, а не люди, собирала урожай, чтобы обернуться потом голодом, людским мором. Земля пожирала людей.
Беда голода была всеобщей по Союзу. Это потом начал действовать «Гарвардский проект», подготовленный одним из коварнейших врагов единства восточного славянства Збигневом Бжезинским, провозгласившим миф о геноциде украинского народа и голодоморе только на Украине. В нем четко просматривался ясный вектор подлости на разжигание националистических страстей, и прежде всего вражды и ненависти к москалям — России и русскому народу. Хотя надо отметить, что слово «москаль» — это не обязательно русский. Москалями называли в старину вообще служивого солдата или офицера Российской императорской армии.
Проект Бжезинского щедро финансировался и дополнялся новыми «научными разработками». Так, в 1983 году в издательстве Гарвардского университета была опубликована работа Джеймса Мейса «Коммунизм и дилеммы национального освобождения: национальный коммунизм в Советской Украине в 1919–1933 годы». Проблемой голода и террора в УССР занимался ещё один «ученый» — бывший сотрудник британской разведки Роберт Конквест, написавший по заказу и при помощи ЦРУ две книги на эту тему: «Жатва скорби» (1966) и «Великий террор» (1969). За первый опус автор получил гонорар в размере 80 000 долларов от Организации украинских националистов (ОУН). Собрали ведь такую сумму самостийщики!
И вот эти заморские и доморощенные борзописцы постепенно поднимали планку погибших от голода на Украине с диапазоном неприкрытой лжи от 5,5 до 25 миллионов человек. Махровый миф, граничащий с нонсенсом, и только. Эти два бессовестных автора, затронувшие тему голодомора, явно руководствовались нравственно-психологической установкой Адольфа Гитлера: «Чем больше ложь, тем больше ей верят».
Русофобы ретиво пытаются реализовать геополитические установки отдельных ненавистников единства славянства и самой России. Например, житомирский борзописец Иосиф Свирский, словно попугай, продолжает настойчиво повторять:
«Голодомор 1932–1933 годов — это геноцид против целого народа. Он был задуман и осуществлен руководством СССР, находящимся в Москве. А так как Россия была колонизатором Украины… то многие у нас отождествляют это преступление с Россией».
Поиском виновников голодомора в Украине озабочен и её недавний неудачный президент, ставший «хромой уткой», — неугомонный в поисках врага на Востоке Виктор Ющенко. Он винит в этом зле исключительно уже даже не сталинский режим (ведь его и следов не осталось), а нынешних россиян и их руководство. Вот до чего можно договориться в запальчивой русофобской злобе!
И мне вспомнились слова совсем не лояльно настроенного к Москве украинца — Павла Скоропадского:
«Разница между мною и украинскими кругами та, что последние, любя Украину, ненавидят Россию, у меня этой ненависти нет. Во всём этом гнёте, которой так резко был проявлен Россией (разумеется, царской. — А.Т. ) по отношению ко всему украинскому народу, нельзя обвинять русский народ. Это была система правления».
Страшно то, что целенаправленные глупости и подлости против единства славянских народов и православия Збигнева Бжезинского, Джеймса Мейса, Роберта Конквеста и им подобных тиражируют современные недобросовестные историки, давая пищу таким же политикам. Лживых историков, когда-то сказал великий Сервантес, следовало бы казнить, как фальшивомонетчиков. Но не будем углубляться в эту проблему — эта тема большого и глубокого исследования ждет честных историков в будущем…