От этих слов бургомистры и их окружение бледнело буквально на глазах. Видимо этот разбойный фогт не врал о судьбе Нарвы и её жителей. Да дьявол с ней с Нарвой и её горожанами. Что будет со мной, моими близкими. Примерно так думал каждый из слышавших эти слова. Тем более что и соглядатаи уже доложили, что на кораблях находится не менее двух тысяч ратников. Да на поле за Талинскими воротами стоить рать не менее трех- трех с половиной тысяч воинов, при не менее чем полутора сотнями пушек. И откуда этот фон Шварц взялся сам и набрал такое огромное войско в пять с половиной - шесть тысяч ратников. Ведь по численности оно практически такое же, как население самой Нарвы с орденским гарнизоном и населением округи в придачу. Тут и думать не стоит. Надо срочно соглашаться с его условиями. А то сожжет город и заберет намного больше, чем запросил сейчас. Тем более что уже доложили, захватчики приступили к очистке припортовых и портовых складов и других строений. Собранное сносят на захваченные, на пристани корабли, лодки и на свои суда волокут часть собранного.
Крумгаузен кивнув своему 'рупору', подошел к углу дома, стражник-'рупор', выскочив несколько вперед, на середину улицы и укрывшись за повезом, стал транслировать слова бургомистра васкнарвцам.
- Эй, кто нибудь ответьте.
-Что тебе надо сын греха?
-С Вами хочет говорить господин бургомистр Нарвы Иоахим Крумгаузен.
-Ну так пусть говорит, мой господин ему не запрещает.
-Господин Иоахим хочет беседовать с господином васкнарвским фогтом фон Шварцем.
-Мой господин фон Шварц, слушает его.
-Передайте господину фогту, что бургомистры и магистрат города Нарва согласны с его ультиматумом. Только сумма указанная господином фогтом очень велика для маленькой и бедной Нарвы. В городе просто нет такого количества серебря.
-Их светлость господин герцог фон Шварц (решил повысить своего патрона Прослав, хотя он подозревал, что его господин не простой московитский боярин, а не ниже князе, что при переводе на европейский табель о титулах, по мнению Прослава соответствовал титулу герцога). Указывает, что не подобает бургомистру города торговаться, как зеленщице, на рынке торгующейся за каждый пучок зелени. Герцог согласен выслушать Вашу сумму.
-Город может собрать не более пятидесяти тысяч талеров.
-Это оскорбление их светлости. Не менее трехста восьмидесяти тысяч полновесных серебряных талеров. Иначе воины господина фогта сами возьмут то, что ему причитается.
-Если мы очистим казну города, то наберем не более ста тысяч талеров.
-Господин фогт спрашивает, с какого конца начать проверять город на наличие в нем серебра.
-Даже если заберем из магистрата все подсвечники и парадную посуду, присоединив и свою посуду, то и тогда не наберем более ста пятидесяти тысяч талеров.
-Его светлость согласен, но интересуется, господа бургомистры и магистрат могут посоветовать, с каких сторон поджигать Ваш бедный город? Не менее трехста пятидесяти тысяч полновесных серебряных талеров.
-Ваша светлость у нас просто нет таких денег. Мы можем попросить горожан собрать серебро. Но и тогда мы не наберем такого количества.
- Фон Шварц может взять не только серебро, но и золото и самоцветы. Но оценивать самоцветы будет его человек. Так и быть герцог добрый человек, пусть будет ровно триста тысяч полновесных серебряных талеров.
-Но это все равно огромная сумма. Мы не соберем её. Если Вашу светлость устроить меньшая сумма в двести тысяч талеров. То эту сумму мы сможем собрать в течении трех часов.
-Попросите у фон Шнелленберг. Эрнст одолжи на бедность Иоахиму и Герману пару сотен тысяч талеров. Последнее слово моего господина двести пятьдесят тысяч полновесных серебряных талеров и не талера меньше. Время два часа. А это Вам напоминает, что время идет.
После этих слов пушки с Талинской и Ивангородской привратных башен дали залп в сторону города. Пушенные наугад не каленые ядра, проламывали стены и крыши зданий, что они разрушали внутри этих строений, ни кто из присутствующих на переговорах не видел.
- Если через два часа в Талинскую башню не внесут двести пятьдесят тысяч полновесных серебряных талеров, то эти пушки 'заговорят' вместо его светлости. И говорить они будут не менее дня. На второй день эти пушки и пушки его светлости начнут бомбардировку Верхнего замка. Так, что господа Вам отсидеться за его стенами не удастся. Пока будем проламывать стены замка, ратники господина фогта начнут проверку домов и опрос горожан для изъятия серебра, золота, самоцветов и другого ценного имущества. А поверти лично мне, спрашивать про серебро, золото и драгоценности они умеют и любят.
-Передайте его светлости что мы выполним его требования в течении двух часов. Но просим его прекратить обстрел и разрушение города.
- Мой господин уже сказал, что в течении двух часов ни одна пушка с его стороны не выстрелить, если его воинов не придется защищаться от нападения на них. Как вы могли убедиться господин фогт всегда, и во всем держит своё слово. Два часа господа. Через два часа Вас ждут с двухстами пятьюдесятью тысячи полновесных серебряных талеров в Талинской воротной башне.
На два часа, какие либо действие враждующих сторон друг против друга прекратились.
Еще до истечению двух часов по улицам ведущих к Талинской башни пошли процессии несущие один, редко когда два сундука или сундучка. Все сундуки и сундучки заносили в стоящую на ближайшем от ворот перекрестке лавку суконщика, где и оставляли их под охраной поредевшей городской стражи и секретаря магистрата, записывающего от кого, сколько серебра или золота с самоцветами принесли. По пришествию двух часов, когда воины, занимавшие Талинскую башню стали проявлять нервозность, со стороны главной площади показалась дюжина телег, загруженных мешками и сундуками. Телеги поравнялись с лавкой суконщика, казначей зашел в неё. Вскоре он вышел с секретарем, оба подошли к бургомистрам, переговорили, и казначей с секретарем пошли к башне, сопровождаемые всеми телегами, на которые пока они беседовали с бургомистрами, погрузили сундуки и сундучки из лавки. В саму башню их не пустили, но пропустили под арку ворот, откуда их не двусмысленно препроводила за черту городских стен. Отойдя и отъехав от бывших городских ворот, сейчас зияющих зевом пустой воротной арки, наровчани в сопровождении людей васкнарвского фогта, приступили к вскрытию мешков, мешочков, сундуков и сундучков. Пересчетом и взвешиванием их содержимого, оценки качества серебра, золота и самоцветов, а по самоцветам еще и их оценка. Это увлекательнейшее занятие продолжалось порядка трех часов. Однако и бургомистрам скучать не пришлось, их так же 'пригласили' лично к господину фогту для беседы. Которая и прошла в пристроенной к башне караулке стражи в 'теплой' и 'дружеской' беседе. В ходе, которой бургомистрам было предложено доплатить не достающую сумму от первоначально озвученного выкупа и сумму за беспокойство господина фогта. Учитывая, бедственное положение присутствующих на переговорах господ Иоахима Крумгаузена и Германа тур Моэлена, другая сторона в лице васкнарвского фогта фон Шварца согласна получить не доплаченные суммы в рассрочку с учетам процентной ставки по кредитам и проценту за пользования чужими деньгами, в равной доле в фиксированной сумме в пятьдесят тысяч полновесных серебряных талеров. Выплата должна производится в течении десяти лет, начиная с будущего года один раз в год первого сентября. Если уважаемая противная сторона согласна, то пусть она даст распоряжение о доставлении в караулку соответствующего пергамента для двух экземплярах обязательства, большую и малую печати магистрата города Нарвы, чернила, перья, воск, книгу магистрата, для записи и регистрации данной сделки. А пока их подчиненные ходят за указанными вещами. Господа бургомистры могут выпить вина из подвалов монастыря Раквеле. Вот за такими заботами и прошли три часа. Пересчетчики как сдатчики, так и приемщики не сошлись в сумме. С серебром и золотом все было понятно, и ни каких разногласий не было. Золото принимали по весу из расчета один грамм золота за пять грамм серебра. Хотя реальное соотношения стоимости золота к серебру было 1/10, а не 1/5. Но цену устанавливает сильнейший. А вот с оценкой самоцветов сдатчики и приемщики не сошлись в цене. По мнении приемщиков, сдатчики безбожно завысили их цену. А сдатчики считали, что это приемщики существенно занизили цену камней. Решил как всегда в споре сильнейший. В этот раз им был фон Шварц. Он просто встал на позицию приемщиков и обязал сдатчиков донести недостачу в тридцать тысяч полновесных серебряных талеров, в течении получаса. На этом спор и прекратился. А пока казначея и секретаря магистрата пригласили в караулку, где секретарь написал в двух экземплярах обязательства, заверил оба экземпляра малой печатью города Нарвы, сам заверил их своей подписью, а присутствующие при этом оба бургомистра и казначей так же приложили к экземплярам обязательства свои руки, подписав их. После скрепили оба экземпляра большой печатью города Нарва на красном воске. И произвели регистрацию данной сделки, записав её в книгу магистрата. В итоги этих манипуляций на свет появился любопытный документ, наверное, в данное время единственный в своём роде.