Но надеждам, в отношении добычи, татарских воинов или кто их знает, какой они были национальности, не суждено было сбыться. Полухин атаковал первым. И начал он с классической артиллерийской подготовки, почти полсотни орудий в едином первом залпе, выбросили в сторону противника ядра. Дистанция в пятьсот метров, для 'единорогов' была 'детская', при их заявленной предельная дальность стрельбы в 2500 метров. Даже с учетом несоблюдения попаданцами всей технологии производства стволов, из-за чего применять повышенный заряд не рекомендовалось, возможен был разрыв ствола, и все равно предельная дальность не могла уменьшиться более чем на 1000 метров. А тут какие-то 'смешные' пятьсот метров. Ядра на вылет пробивали щиты и попадали в стоящих за ними пехотинцев, иногда пробивая и их тела и застревая в телах стоящих за ними товарищей. Залпы орудий следовали с интервалом от полминуты до минуты. Снеся практически все щиты, и почти полностью уничтожив три первых ряда пехоты, основательно проредив четвертый. Степняки смогли выдержать только дюжину залпов. Потом повинуясь команде своего предводителя конная тысяча, практически не пострадавшая от обстрела, переместилась между оставшимися щитами, за их линию и постепенно набирая скорость, переходя с рыси в галоп помчались на русские позиции. Обрушив на уросов рой стрел. В след за кавалерией в атаку бросились и остатки пехоты. Все равно их осталось еще много, более тысячи. За пятьсот метров артиллеристы успели дать еще шесть залпов ядрами и с сотни метров перешли на картечь. С двухста - ста пятидесяти метров к ним присоединилась и пехота, мушкетными пулями, пищальной картечь, арбалетными болтами и стрелами, внося свой посильный и судя по результатам не малый вклад в дело отражения атаки. Но, несмотря на стрельбу, конная лава продолжала накатываться на линию русских щитов. И только фланговый огонь двух пулеметов бронемашин, смог остановить этот отчаянный штурм русских позиций. Остроносая пуля калибра 7.62 сантиметра, выпушенная практически вдоль строя, прежде чем остановиться, пробивала три-пять человеческих тела или до двух конских туш и застревала в следующей жертве, выводя и её из строя. Завал из трупов и раненных затормозил галоп кавалерии, всадники пытались, преодолеет эту живую баррикаду, но сами попадали под пути и картечь или их кони обступались на телах несчастных, в боевом безумии наступая на мягкие человеческие тела и туши своих собратьев, падали, ломали ноги, увеличивая собой эту жуткую баррикаду. Даже подошедшая пехота не смогла переломить ход этой бойни. С трудом пехотинцы и спешившие всадники переползли кровавый завал и смогли добежать до русских щитов, но практически ни кто из них не вернулся назад, остался лежать перед щитами с рубленными, колотыми и стрелянными ранами. А когда к ним присоединился огонь еще пары пулеметов, почти двух десятком автоматов и двух автоматических винтовок с береговых утесов, да по очереди были подорваны заложенные на откосах монки, то атака захлебнулась окончательно и жалкие остатки атакующих, менее трети от первоначального количества откатились на прежние позиции.
Но и там им не было покоя. С береговых круч раздались хлопки и шипящий звук. В скопления неприятия ударили пара огненных стрел, это группы Еремина и Иванова, не смогли удержаться и отработали по скоплению противника парой осколочных ОГ-7В, потом добавив к ним еще пару, за что в последствии получили от Черного по полной. Но Волжский лед к счастью для переселенцев оказался крепок и взорвавшиеся гранаты не пробили его. Видимо этими взрывами и были уничтожены последние командиры, которые могли управлять и командовать этой толпой, в которую превратилось еще недавно грозное войско. Целых полчаса пехотинцы растаскивали трупы в сторону, что бы можно было пройти всадникам и провести конную батарею. Так что фора у противника была, которой он и воспользовался. Сперва ушел вниз по Волге, а потом юркнул в первый подходящий левобережный овраг и вышел в степь, где русским в данной ситуации искать степняков было бессмысленно, все равно за имеющее время их было не догнать. Четыре сотни с артбатареей продолжили движение вниз по реке в конечной точки этого отрезка маршрута, устью реки Самара, а остальные стали строжкой у оврага, по которому остатки татар ушли от погони. Пехотинцы в это время, оказав помощь раненным и сложив отдельно своих убитых, с помощью, пришедших из обоза мужиков начали методический сбор трофеев и очищения завтрашнего пути.