Проехав через ворота, утроенные прямо в окружающий поселения вале, с частоколом на по его верху и охраняемые двумя небольшими деревянными башенками, друзья попали в Самар. Ни чем эта крепостица не отличалась от видимых ранее путешественников деревушек. Этакая смесь русской деревни (курные избы окруженные сараюшками), степных аулов (глинобитные домишки в окружении таких же глинобитных хозяйственных развалюх), воинской слободы (слева от ворот явственно виднелись глинобитные здания одним своим видом напоминавшие об армии, очень уж они походили на казармы и армейские конюшни), все это засыпано серовато-белым снегом. Кстати товарищам и их сопровождения видимо туда, к этим казармам. Вон около одной из казарм виднеется очень знакомая фигура Козлоборода, вместе с двумя незнакомыми 'витязям' мужиками. Видимо заранее предупрежденный посыльным, Макарий вышел встречать деловых партнеров своего работодателя с местным руководством представительства купца Бугрова. Точно он, вон увидал, замахал руками. Подъехав к встречающим, спешились, передав коней сопровождающим, поздоровались с встречающими, по приглашению Макария прошли в здание, которое и правда оказалось казармой, только не армейской, а охранников и корабелов. Прошли в отдельный отгороженный от общей комнаты угол, где уже дожидался накрытый стол. За который помолившись все, по приглашении приказчика, видимо выступающего в качестве хозяина и сели. За столом Макарий представил собеседников друг другу. Чернявый, с не большой подстриженной бородкой и усами, не высокого роста, но жилистый, видимо имевший в своей крови не малую толику степной кровушки, на вид где-то около 30 лет, Иоанн Хлынович был сотником наемной охраны, а кряжистый, не высокий, русобородый, на вид около 40 лет Агапит Костромич являлся старшим кормчим. За столом посидели не долго, часа два не более. Ни о чем конкретном не говорили. И так всем были ясны свои обязанности. По весне дождаться каравана судов их Нижнего Новгорода и присоединившись к нему, подняться вверх по Самаре, потом волоком в Чаган из него в Яик, по которому подняться до городка нанимателей. Сдать груз, получить оплату и вернутся домой. А пока до весны проживать здесь, заодно охраняя от разграбления товары нанимателя, хранившиеся в складах -времянках. Золотой намекнул Макарию, что неплохо бы посмотреть, как и где хранится товар. На правах хозяина Козлобород поднявшись из-за стола, пригласил дорогих гостей пройти и посмотреть, как хранятся их припасы. Все пятеро встали из-за стола, и вышли на свежий воздух. На улице вовсю светило солнце, отражаясь от белоснежного, блестящего снежного наста покрывшего сугробы около южных стен и после полумрака помещения, все вокруг казалось ярким и резким. Дав привыкнуть глазам несколько минут постояли на ступеньках дома охраны и направились к стоящим невдалеке времянкам складов. Еще по пути приказчик стал рассказывать, где, что, сколько храниться. 'Витязи' не поленились, зашли в каждый склад. Там где хранился металл, проверяли, не пошла ли от сырости ржа. В зерновых складах Золотой заглядывал в плетеные лари, засовывал руку в зерно и крупу, вытаскивал образцы, рассматривал их, клал в рот и разгрызал, пробуя на вкус. Больших претензий не было. Металл хранился в относительной сухости. С такой же влажностью хранилось и зерно с крупой, они не были побиты мышами или крысами и не заплесневели. Во всех складах, хоть и времянках, была неплохая вентиляция. Пройдя все склады, Золотой обратился к приказчику:
-Макарий, службу люди Бугрова несли исправно. Вот раздай им премию. - передал в руки приказчика пару мешочков с позвякивающими в них серебряными монетами. После чего продолжил.
- Мы забираем весь овес и ячмень. Три четверти ржи, пшеницы, просо и гречи. Половину из имеющегося на складе сарацинского зерна. Ну и железа с медью и оловом прихватим тонн по десять. Это где-то возов шестьдесят о двуконь. Да для фуража с зерном и крупой более сотни саней нужно. Вот и подскажи, где их тут можно взять.
- Трудную задачу задал боярин. Вот так сразу две сотни саней, а то и поболе надобно за день сыскать. Как думаете Агапит, Иоанн, где можно сыскать требуемые сани. -обратился приказчик к спутникам.
Те сразу не стали отвечать, потом Костромин ответил: - Так здесь в городке около южной стороны частокола, я по осени видел сложенные друг на друга сани. Правда, лежали уже давно. Мне помнится, что местные говорили, что прошлой весной пришел из-за моря Хвалынского по суше большой караван. Дошел досюда, здесь и остался дожидаться лодий. Товар перегрузили по весне на лодии, пришедшие из Астрахани и пошли вверх по Волге. Возчики, лошадок да верблюдов позабирали и тоже восвояси подались. А сани так в крепостице и остались. Только места занимают. Но они уже могли и погнить за столько-то время.
- Так, так. Сколько они будут стоить - спросил, вмешавшийся в разговор Черный, у Костромина.
Но ответил вместо него Хлынович, видимо, как наиболее знающий по этому вопросу.
-Да почти совсем даром боярин. Только забери. А если еще и за их ремонт местным заплатишь. Так и в правду даром отдадут. Они же у них в крепости только место занимают. Самим не нужно, а выбросить жалко.
-Ну вот и славно, ты уж Макарий прямо сейчас займись этим вопросом- озадачил приказчика Золотой. - Нам завтра к утру уже нужны возы.
- Хорошо боярин сейчас и иду.
Простившись с хозяевами, гости прошли до своих коней, которых им подвели их сопровождающие и поехали к себе в лагерь.
Козлобород выполнил возложенное на него поручение. Правда, возы были получены в конце 25 числа. Многие из них действительно подгнили и нуждались в ремонте. Но силами самарцев и переселенцев сани были подготовлены в количестве двухсот сорока трех и направлены на стоянку путешественников. Правда и серебра пришлось заплатить как самарцам, в качестве вознаграждения за ударный труд, так и Козлобороду за блестяще выполненное поручения, Костромичу за поданную идею, Хлыновичу за активное участие в переговорном процессе с руководством крепости по передачи ненужных саней и хорошее знание местных реалий.
На следующий день с утра, началась погрузка дополнительных возов вывозимым имуществом. Для перевозки сена использовали простые срубленные березы, на крону которых перекидывали из скирд сено, а комли использовали в качестве своеобразного передка воза, для крепления конской упряжи. И ни чего кроны деревьев неплохо держали сено, не давая ему растеряться по дороге. Весь день прошел в погрузке и в предвыездных хлопотах. Наконец день закончился, за стеной из щитов затихай переселенческий табор. Завтра выход на предпоследний отрезок пути.
27 февраля, как всегда рано утром, после подъема и завтрака, запустили дрон. В окрестностях все спокойно. Но правила есть правила и вперед уходит на конях дозорная полусотня, 'гуляй-города', авангардные кавалерийские сотни, сам обоз, запасной табун лошадей, арьергардные конные сотни, снимающиеся 'гуляй-города, и замыкает этот все арьергардная дозорная полусотня всадников.
Река Самара, текущая с востока на запад по ширине хоть и уступала Волге, но в своем нижнем течении давала возможность обозу идти десятью колонами, как и по волжскому руслу. Но по мере продвижения к её верховьям, количество колон приходилось сокращать и к месту выхода с речного льда на зимник, количество колон уменьшилось до четырех. Так же как и на Волге с левой стороны, с юга, на всём протяжении русла шли пологие склоны, переходящие в классическую степь. Справа, с севера, речное русло было ограничено возвышенностью, по которому тут и там были, разбросаны не большие рощи каких-то лиственных деревьев или не великие заросли кустарника, вербы, тальника и еще каких-то кустов, с русла невозможно было разобрать, какие точно кустарники разрослись на береговых возвышенностях. Все это было покрыто нетронутым людским следом, на обозримом пространстве, белым, поблескивающим в лучах солнца снежным покрывалом. Иногда по его поверхности ветер гнал снежную пыль, но по счастью, каравану переселенцев опять повезло, как и на Волге, в настоящий степной буран они, ни разу не попали. Пару раз бураны слегка захватывали их своими краями, прилетев из степи на речное русло уже после прохода обоза и только слегка подталкивая путешественников в спину.
Первые четыре ночевки были еще более-менее подготовлены. На месте стоянок стояли копны сена и лежали кучи сухих дров. А вот начиная с пятого дня пути, путешественники перешли на полное самообеспечение. Животные и люди кушали только, то, что везли с собой. Сильно сокращало расход сена наличие в обозе огромного количества степных лошадей. Эти лошадки хоть и малорослые и малосильные, но они обладали одним достоинством, таким необходимым переселенцам в это время. Лошади сами искали пищу и поедали что находили. А ежесуточная их подмена, давала им возможность подкормится в табуне и отдохнуть. В связи, с чем табун 'витязи' были вынуждены пустить по левому берегу Самары. С ним кроме табунщиков, всегда находилась одна из четырех резервных конный полусотен. Но пока обоз шел без приключений.
На шестые сутки пути почти сразу после начала движения, ибо отвлекать командира от забот при выдвижении не комильфо, а по-простому можно и на мат под горячую руку нарваться. Оно и понятно, человек озабочен неожиданно свалившимися заботами, а тут ещё одна. Басманов подъехав к задумчиво едущему Черному, обратился к нему: