-Спасибо Миш. Детей не беспокой. Они пока пластилин, что мы из них вылепим, тем они и будут.
После такой длиной речи Воротынский до конца дня ехал молча, давая отдохнуть натруженным голосовым связкам. А Черный не беспокоил своего контрразведчика, понимая, что ему нужно помолчать, дать отдохнуть его горлу.
За последующий день прошли до Нарвы, выйдя к её берегу к вечеру, не встретив ни кого из людей. Реку Нарву решили форсировать практически в её устье, чуток по выше находящегося в устье поселения рыбаков На́рва-Мю́ндунг. Остановившись на ночевку в лесочке не далее чем в километре от русла Нарвы. Отпустили проводника, передав ему записку Куркову с распоряжением рассчитаться с ним как договаривались. А так же передать сверх говоренного одну сабля из 'туристических' поделок. Лошадь, 'Советского тяжеловоза', на которой вернётся проводник оставить у себя. При расставании проводник удивил Черного. Он долго мялся и наконец, обратился к Мечеславу:- Боярин позволь остаться у тебя. На службу к тебе хочу поступить.
Больших трудов стоило Черному не выказать своего удивления. Через пять минут раздумья он спросил:- Я на что ты мне нужен. Что умеешь.
-Могу работы всякие исполнять. Места в округе знаю. Из лука стреляю хорошо. Даже мечем рубится могу.
-Отец отпускал?
-Нет.
-Ну на нет и разговора нет. Сперва у отца спроси разрешения.
Парень сразу спал с лица, опустил голову. Видно, что отец ни за что не даст подобного разрешения.
-Ладно- видя реакцию Федора на свои слова, произнес Черный. - Так и быть возьму к себе. Но не сейчас. - остановил он сразу вскинувшегося парня.
-Нужно проверить, что и кто ты есть на деле. Сейчас ступал в усадьбу к боярину Куркову. Передай ему грамотку. Помогай ему. Все что скажет, делай. Присмотрись к другим парням. Может, кто еще хочет поменять свою жизнь. Если пройдете испытания то и тебя и парней пришедших с тобой возьму к себе и в дружину введу. А пока дай грамотку, про тебя боярину Куркову впишу.
Забрав записку, Черный описал ситуацию с проводником, посоветовал привлечь его и других парней, что он приведет с собой к работам и сбору информации в округе. Но слепо им не доверять. После чего вернул записку проводнику и проводил его из лагеря.
Встали на ночлег, в этом же лесочке, не разжигая костром, так как на левом берегу Нарвы стоял пост от магистрата г. Нарвы. И вот и так не сильно-то громкий и мельтешащий лагерь стал затихать. Кони расседланы, обхожены, люди накормлены, хоть и сухпайком, но сытно, устраиваются спать, посты выставлены, смены назначены. Перед сном можно и просто полежать на 'пенке', послушать шум верхушек сосен, вздыхая напоенный смоляным ароматом, настоявшийся за день воздух. Но просто полежать Черному не дали. Из сгущающейся темноты материализовался Пирогов, который без слов присел около Мячеслава на пенополипропилен и только после этого заговорил.
- Мечеслав мне тут с момента переноса не дают житья некоторые мысли об нашем будущем.
-Так Никита мы все об этом думаем.
- Да нет, я со своей врачебной колокольни смотрю. И выводы у меня пока получаются паршивые.
-Так поделись своими мыслями и выводами. Может, что и надумаем.
- Да здесь чистая медицина идет, вернее микробиология, санитария. Да и долго об этом рассказывать. - Ладно, говори, раз подошел, все равно ведь Коль, не отстанешь. - Конечно, не отстану, ты послушай, это для нас важно. Попав в это время, мы принесли с собой и свои микроорганизмы, передав их местным, а сами в свою очередь получили от аборигенов их микроорганизмы. Начну, пожалуй, с нашего иммунитета, то есть всех провалившихся в это время. Иммунитет у современного нам человека 21 века, значительно снижен - загрязнение окружающей среды, неправильное питание, адинамия. Но и антибиотики здесь сыграли не последнюю роль. Устойчивость микроорганизмов к антибиотикам - это, к сожалению, не миф, не фантастический рассказ - а реально существующая вещь. Сразу же, как началось использование первого антибиотика пенициллина, началось и приспособление к нему микроорганизмов. В беседах старые врачи с ностальгией вспоминают те благословенные времена, когда инъекцией в 50-100 000 действующих единиц пенициллина гарантированно лечилась любая пневмония, самая жуткая газовая гангрена и т. д. Прошло немного времени, всего несколько лет - и дозу стало необходимым увеличивать: 400...., 500 тысяч, миллион... В 80-е годы обычно назначалось - по миллиону (а то и два!) через четыре часа - шесть-двенадцать миллионов в сутки. И это в хорошем случае! Это если пенициллин вообще действовал! Потому как микробы, сволочи такие, научились вырабатывать фермент пенициллиназу - с помощью его они разрушали смертельный для них антибиотик пенициллин. Ну, людишки-ученые разработали другой антибиотик - оксациллин, микробы и к нему приспособились. Так и пошло - ампициллин, цефазолин, макролиды, фторхинолоны, карбапенемы и список можно не оканчивать, а ставить многоточие. Разработка каждого нового антибиотика стоила все дороже, а микроорганизмы все равно нахально к ним приспосабливались. Каждый новый препарат в начале относительно неплохо работает - по крайней мере, чувствительность к нему большинства микроорганизмов остается довольно высокой - около 90% болезнетворных микробов при воздействии на них новинки грубо говоря, дохнут. Но и к каждому новому препарату микробы приспосабливаются и люди продолжают умирают от пневмонии, перитонита, гнойного пиелонефрита, вызванных микроорганизмами, нечувствительными к новому антибиотику. В условиях 21 века, когда естественная защита организма ослабла все чаще источником злейших воспалительных процессов становится так называемая условно-патогенная флора, которая по своей сути является мутантом в среде микроорганизмов. То есть этом времени нет тех болезней и микроорганизмов, которые вызывают эти болезни. И соответственно у местных нет против них антител. И вот тут-то и таится корень того, почему я не считаю, что занеся наши микроорганизмы в прошлое, мы выморим аборигеов. Мы привыкли к тому, что медицина - это такое всесильное божество, с легкостью исцеляющее любое инфекционное заболевание. 'Умер от аппендицита' (пневмонии, пиелонефрита, дизентерии) в конце 20 века звучит не правдоподобно. Как??! Разве от этого теперь умирают?!. Умирают. И умирали всегда - ну, применительно к человеку, как виду - как только вид хомо сапиенс на Земле появился, более ста тысяч лет назад, так и стали от этого умирать. Вот был в истории человечества крайне непродолжительный период времени, практически, жизнь одного поколения (как раз с того самого благословенного врачами времени - с 40-х годов по 2000 год), когда с помощью антибиотиков смертность от инфекционных заболеваний резко - в разы, сократилась, хотя до конца все равно не исчезла. Сейчас все просто возвращается 'на круги своя'. Ну и что же - скоро мы все вымрем. Да нет же. Просто мы настолько привыкли, что смертность от того же аппендицита, вернее, от перитонита и сепсиса, вызванного аппендицитом, составляла в 'золотые' годы эры антибиотиков доли процента (а это, помним - на протяжении всей жизни целого поколения, что для него равнозначно 'всегда так было') что для нас шоком является теперь, что смертность от данной хворобы, оказывается, может быть и 5 и 10 и более процентов. А ведь так и было, и не так давно. Так что просто придется снова привыкать, что, заболев аппендицитом, умрут не три из десяти тысяч, а один из ста. И, кстати - это все равно меньше, чем до изобретения возможности сделать хирургическую операцию по удалению аппендикса. У нас в 20 веке и сейчас возможность выжить с аппендицитом совсем без антибиотиков, куда выше, чем у древнего грека хоть и с антибиотиком. И мало того. Смертность от наших, 'прокачанных' антибиотиками возбудителей, будет все равно ниже, чем от таких же 'диких' штаммов. Вот и перехожу к основным выводам своих размышлений. Тут дело в чем - ничего не дается в этом мире 'за так' - даже для микроорганизмов. Опять таки, образно говоря - в металлических латах хорошо на поле боя - враг тебя не достанет ни копьем, ни мечом, только алебардой какой-нибудь, а покрепче и потяжелее латы сделаем - и алебардой не возьмет. А голого - и простой не заточенной палкой убить можно. Так то на поле боя - а в мирной жизни? Каково в латах ходить, а тем более бегать, косить, дрова рубить, пардон, писать, какать и размножаться? И чем тяжелее латы - тем все это труднее делать. Так же и с микроорганизмами. Приобретя способность выживать в условиях 'антибиотикового прессинга' им волей-неволей пришлось пожертвовать чем -то еще - в ряде случаев, тоже очень важным. За то, что у тебя есть та же пенициллиназа - придется 'отдать' способность размножаться быстрее - делиться, скажем, не раз в 30 минут, а в 40, или того реже - значит, концентрация микроорганизмов в макроорганизме будет нарастать медленнее. За способность выживать в условиях другого антибиот