***
Отделившиеся на Азорах от эскадры галеоны, с деревянными клетками на верхней палубе, с сидящими в них частью пленников, прошли мимо Гибралтара, вошли в воды Средиземного моря и направились к одному из множества небольших безымянных песчаных островов, разбросанных у северо-африканского побережья. Который естественно был не обитаемы люди, так же и в окружающие его воды не виднелись паруса, спешащих мимо него или к нему судов. Галеоны спустили паруса и встали на якорь напротив острова, между ним и материков. Через три дня, вахтенные углядели множество парусов кораблей, идущих с востока, вдоль побережья. Вскоре удалось разглядеть в бинокль, что в направления к острову идут шесть больших галер, типа турецких баштардав, на мачте передней развивался флаг контакта 'витязей', одного из предводителей берберских пиратов, Мустафы-бея из 'благословенного' Алжира. На всякий случай на русской флотилии сыграли тревогу, выбрали якоря, поставили паруса и стали огибать остров, выходя из пролива в море. Однако, на берберских баштардах ни какой предбоевой суеты не наблюдалось и вскоре они перестав грести, легли в дрейф. От передовой галеры отделилась шлюпка и пошла к острову, с 'Князя Игоря' спустили свою шлюпку и его капитан, а по совместительству и командующий временной флотилии Стуликов, так же направился на остров. Встреча 'витязя' с Мустафой-беем прошла 'в дружеской и деловой атмосфере'. Подтвердили ранее достигнутые договоренности, обговорили порядок осмотра товара и его оплаты и началось. Галеры бербер встали на якоря в проливе с одной стороны острова, галеон 'витязей' лег в дрейф по другую сторону островка, со стороны открытого моря. Остальные три галеона в это время ходили не вдалеке короткими галсами. Моряки обеих сторон перевозили полон партиями на остров, где осматривали продаваемых и покупаемых, оценивали их. Всего 'витязям' удалось выкупить порядка полутора тысяч мужчин из московских земель, бывших гребцами на галерах и почти две тысячи молодых женщин, землячек мужчин. В взамен передали чуть больше четырех тысяч бывших жителей и гарнизонов Портсмута, Фейхарма и Портчестера, с Туманного Альбиона. Вместе с обитателями проштрафившихся поселение, сбыли берберам и епископа Солсбери с его прислужниками, нужно выполнять договоренность со своими контактами в Британии, и ни какого нарушения договора с наглами. По недосмотру Лондона, в договоре обговорили все категории лиц, подлежащих освобождению, указав полный список их принадлежности по профессиям или сословиям, но сословие священнослужителей в этот перечень не попало, видимо наглы по привычки решили, что попов и так ни кто не тронет, так, что за них деньги платить.
За четыре сотни англов получили порядка двух тысяч старых арабских дирхемов, с 'червячками' надписей по орлу и решке. Остальные пошли в счет оплаты русских гребцов, все-таки выторговал Мустафа у Олега скидку, под предлогом несоответствия физических кондиций англичан и московитский гребцов. Но для Стуликова и такой результат был превосходным. Привести на Тортугу более трех с половиной тысяч соотечественников, выкупив их из рабства, при этом рассчитавшись за них не нужными ни за какие коврижки, англичанами. Да и польстит, таким образом, самолюбию своего партнера, уступив ему скидку на 'некондицию', в планы разведчика входило. За два дня обмен и расчет был произведен полностью и торговые партнеры мирно разошлись в разные стороны, увозя купленный товар. Берберы в Алжир. Русские, сбросив дерево от клеток за борт, разместив выкупленных на своих бортах, в тесноте да не в обиде, взяли курс из Средиземки в Атлантику и далее на Тортугу.
А пока они идут домой, можно сказать несколько слов и об уважаемом Мустафе-бее. Причина его знакомства с 'витязями' проста как гвоздь, его жадность. Позарился четыре года назад на вроде бы одинокий торговый корабль под флагом Франции. Попытался напасть на него, имея всего две галеры и даже не баштарды, а флагманскую кадригу и вторую вообще калите. Однако 'купец' очень сильно удивил Мустафу, когда в его, подходящий к борту 'жирного гуся' флагман, из неожиданно открывшихся портов, ударило не менее десятка крупнокалиберных орудий. Та же участь постигла и подходящую с другого борта калите. И если более крупную кадригу ядра основательно повредили и она начала не торопясь тонуть, то более меньшая по размеру товарка, от полученных ядер почти мгновенно затонула. Попытка команды флагмана во чтобы то не стало взять торгаша на абордаж, была пресечена жестоко но эффективно, картечными залпами трех фунтовых 'единорогов' с верхней палубы, мгновенно и качественно отбившую у большинства охоту атаковать вместе с жизнью. Что было дальше Мустафа-бей не помнить, ибо получив касательно по черепу картечиной, благополучно упал без сознания и пролежал без оного, пока команда торговца сама не взяла на абордаж, практически оставшуюся без команды галеру. Сбросив за борт убитых, раненых и пленных, двум последним категориям милосердно перед выбрасываем полоснули кинжалом по горлу. Поверили приз, собрали с него все более-менее ценные трофеи. Быстренько профильтровали рабов-гребцов, отделив пленников от осужденных преступников, отправив последних вслед за хозяевами судна. Оставшихся перевели на свой корабль и после санобработки поместили среди вывозимого из туретчины русского полона. А кадригу утопили, прорубив ей в паре мест днище. На этом бы и закончился бы земной путь Мустафы, но видимо Аллах хранил его для каких-то нужных ему дел. При осмотре галеры обратили внимание на труп богато одетого пирата, гребцы тут же опознали в нем хозяина галер. При раздевании 'труп' подал признаки жизни, хотели помочь ему пройти к гуриям, однако начальник 'турецкой' торговой экспедиции Михайлов, находившийся на борту подвергнувшей нападению каракки 'Черная Каракатица', решил оставить пиратскому адмиралу жизнь и доставить его на Тортугу. Что благополучно и проделал. По прибытию в Порт-Росс, Мустафой-беем занялись ребята из конторы Брусилова во главе со Стуликовым. Что они с ним делали, о чем разговаривали, ни они, ни он не рассказывали. Однако весной следующего года Мустафа-бей отбыл к себе в Алжир, в составе торговой 'турецкой' эскадры, на борту такой не ласковой к нему 'Черной Каракатице'. Домой бея русские моряки доставили в целости и сохранности. А в этом году, весной, с 'турецкой' эскадре передали в порту весточку Мустафе-бею - 'Исе', с 'просьбой' организовать скупку рабов из Московии и прибыть с ними осенью на известный ему остров. Расчет был прост, если будет рейд, выкупим единоплеменников за пленных англичан. Не будет рейда, отдадим за них новенькие серебряные песо, из крайней добычи. Вот и вся подоплека, этой вроде бы необычной встречи.