Как только дороги после весенней распутицы стали проходимы, царское войско ушло, оставив в Витебске гарнизон в составе одного стрелецкого полка, который так и стал именоваться, Витебский стрелецкий полк. После увеличения штатной численности стрелецких полков, половину полка, во второй батальон, набрали жителей Витебска и его округи. И даже когда полк уходил в поход, город оставался под защитой его стрельцов, служащих в его учебно-запасном батальоне, в котором проходили службу недавно призванные новики, больные, выздоравливающие от ранений и немного увечные стрельцы.
Вместе с войском, на восток, в земли Московского царства потянулся обоз со скарбом и семьями депортированных противников новой власти. Сопровождаемые колонами закованных в кандалы пленников и самих диссидентов, семьи которых шли рядом в обозе. Всего вместе с армией из Витебска вывили более четырех с половиной тысяч мужчин, баб, малых и старых ни кто не считал.
***
Базирующий на Нарву дивизион легких фрегатов в составе 'Агата', 'Аквамарина', 'Александрита' и 'Аметиста' полностью снял своими бортовыми орудиями блокировку Нарвы шведскими кораблями. Заодно обеспечил защиту русской морской торговли в восточной Балтике. Шведские корабли, да и суда других балтийских государств ни чего не могли противопоставить скорости, маневренности и вооружению, новых московитских кораблей. В конце июля дивизион поучаствовал в 'дело' под Ригой. Пока русские полки блокировали город с суши и штурмовали его, фрегаты обеспечили морскую блокаду рижского порта. И не только отгоняли своим присутствием всякую торговую немощь от порта, но и пришлось вступить в бой с вышедшей из городского порта эскадрой в полтора десятка вымпелов. Правда боевая ценность этих 'боевых кораблей' была очень относительная, особенно при сравнении с фрегатами. Навстречу крейсирующих на траверсе речного устья, в пределах его видимости, но не зоне поражения пушек польского замка Дюнамюнде, двум парам кораблей, непривычных, но уже хорошо знакомых балтийским морякам и купцам очертаний, под военно-морским флагом Московии, тихо шли, спешно вооруженные и укомплектованные наемными кнехтами, купеческие когги, нефы и даже затесались пара совсем древних по конструкции кноров. Как такового грандиозного морского сражения не получилось. Московиты, разойдясь в разные стороны, стали тоже, не спеша, считай 'ползком', отходит от неторопливо накатывающих на них без всякого строя судов противника. Те, увидев медленно уходящего от них противника, прибавили парусов, и немного увеличив скорость, стали понемногу приближаться к бегущим кораблям, выигрывая каждую минуту несколько сантиметров у противника. Так продолжалось с полчаса, может чуть больше. Отошедшие, уже на значительное расстояние от берега, рижские корабли, приблизились настолько, что на кораблях противника стали различимы люди. В это время все четыре фрегата, повернувшись бортами к преследователям, произвели первые залпы, ядра которых легли удивительно точно по передовым судам. Даже если они и перелетали передовое судно, то их, хотя немного и утерявших свою смертельную энергию, ловили мателоты. С этих залпов началось избиение Рижской эскадры. Русские фрегаты, используя свою более высокую скорость с маневренностью, выходили на выгодные им курсы и открывали убийственно точный, для этого времени, огонь из орудий, намного превосходящие по дальности поражения и скорострельности все орудия, используемые в настоящее время в мире, тем более, не самые современные пушки и бомбарды купеческих судов, из противостоящей им эскадры. Ни до какого абордажа дело не дошло. Фрегаты кружась, как волки вокруг отары, около толпы эскадры, выхватывали своими 'клыками'- 'единорогами' то одну 'овцу'-судно, то другое и безнаказанно 'резали' - расстреливали их на расстоянии ядрами и зажигательными снарядами. Через два часа многие корабли пошли на дно, а оставшиеся на плаву, весело полыхали и вскоре 'обещали' догнать своих собратьев по эскадре на земле подвластной Морскому царю. Московитские корабли, сделав своё дело, взяли курс на речное устье, откуда их согнала вышедшая эскадра, не оказывая помощи морякам и кнехтам с потопленных и горящих судов, ушли. По прибытию в точку патрулирования, они продолжили крейсировать. Больше до падения Риги не было ни одной попытки прорыва, ни в порт, ни из порта.