— Доверяешь или нет? — буркнул Рэм и задышал ритмично, настраиваясь, чтобы среагировать в единственно верный момент.
Анка беспомощно выругался и зашептал:
— Хэдова бездна! Имэ скотина!.. Рэм, ну пусти! Стены сдвигаются! Ну, сделай уже хоть что-нибудь, пожалуйста⁈
— Доверяешь? — выдохнул Рэм. — Или имперец?
— Да, — прошептал Анка, переставая дёргаться и вжимаясь в пол. — Делай, как надо. Я… доверяю тебе.
— Хорошо! Соберись! Раз, два!.. — Рэм резко выдохнул и переключил режим защиты.
Магнитный импульс толкнулся в каменные стены, обжигая болью сознание и сжирая электронику всего, что было вокруг метрах на десять в радиусе.
Вскрикнул от боли Анка, но и стены дёрнулись — что-то разладилось в их механизме.
Где-то рядом завизжал, перегреваясь, двигатель. Это было хорошо, что кроме электроники тут просто какой-то двигатель. Старое дерьмо!
Коридор тряхнуло, и сверху свалился здоровенный обломок, свистнувший прямо у головы Рэма.
Он теперь не был защищён от падения камней, но даже не вздрогнул. Вариантов не было — его шкура всё равно крепче Анкиной.
Завоняло горелым. Это было прекрасно. И хорошо, что камни тоже мешали стенам сжиматься. Ещё чуть-чуть…
По щеке шрапнелью ударила крошка. Рэм успел зажмуриться.
— Мы горим? — прошептал Анка.
Рэм понимал, что как раз не горят. Но выводить батарею в следующий режим не спешил: второго такого магнитного удара его башка могла и не выдержать.
Сигнализация вякнула в последний раз и захлебнулась. Остался только скрежет камней, мешающих сдвигаться стенам.
Видимо, пожар потушили. Значит, сейчас прорвутся и в дом. Ну?..
— Тут двигатель в стене допотопный. Сдохнет, — приободрил Анку Рэм. — Чуешь, как воняет, хэдова тварь?
— А если нет — нас раздавит?
— Фиг ему, — отозвался Рэм, сжимая зубы и на всякий случай готовясь к ещё одной вспышке боли. — Главное — не трусь!
Он уже коснулся груди, когда стены ещё раз дёрнулись, угрожающе зажимая парней, и… встали.
Стало ужасающе тихо. Только с потолка ещё — цок-цок — падали мелкие камушки.
— Всё, — сказал Рэм, встряхиваясь и помогая подняться Анке. Они были зажаты, но не фатально. Пролезть было ещё можно. — Пошли ловить эту крысу! Ты же понял, что он нас болтовнёй своей отвлекал? — Пилот махнул рукой: — Вон там он стоял! Там где-то есть дверь!
Рэм не давал Анке опомниться от пережитого. Знал — дай парню осознать, что с ними могло случиться — затрясёт, хотя бы от вплеснувшегося в кровь адреналина.
Может, Анка и смелый для аристократа, но без привычки тут быстро с собой не справиться.
Надо просто бежать дальше, сжигая гормоны в крови. Самый хороший способ, проверено.
Дверь в стене они нашли быстро, и сдалась она браслету на раз. Видимо, замка тут особо и не было — плита просто вдвигалась в стену.
Миг — и парни оказались в узком каменном коридоре. Пыльном — видимо, Имэ пользовался им нечасто.
Отпечатков обуви Рэм не увидел, зато на полу нашлись полосы — следы длинного халата Имэ!
— Вперёд! — крикнул Рэм, и парни вдарили по коридору бегом.
Через пару минут они снова уткнулись в стену, но программа на браслете была самообучающейся, и дверь поддалась тут же.
Они выбежали в круглый холл с пятью лучевыми коридорами, и Рэм, вспомнив, что Имэ в доме один, включил на браслете биоискатель.
— Туда! — заорал он, уверенно выбрав один из коридоров.
Ещё через минуту парни снова упёрлись в дверь. Красивую парадную дверь, не из тех, что вообще запираются.
— Дэп! — крикнул Анка, задыхаясь от быстрого бега. — Мне оповещение при!.. Это Тим! Он пишет, что… Их схватили на улице!
— Хэд! — выругался Рэм. Он тоже видел сигнал от Мартина, что на него напали какие-то «ангелы», но промолчал. — Ничего! Успеем!
Пилот рванул дверь за круглую ручку и замер.
Внутри была комната, со стенами, отделанными тщательно отшлифованными камнями. Пустая. Только посередине стоял стол, обтянутый черным бархатом и разделённый на сектора, словно в казино.
Каменные стены казались полупрозрачными, и в них от каждого движения вспыхивали блики. А на столе валялись окатанные камушки величиной с яйцо. Их было немного, не больше десятка.
— Это же оникс! — заорал вдруг Анка. — Оникс! Имэ работал тут с паутиной и Домом Оникса! Я видел — брат так всегда делает!
— И что это значит? — не понял Рэм, оглядываясь. Он никогда не видел таких странных комнат.
— Да то, что Имэ врал, что не вмешивается в дела Оникса! Да я его сейчас просто пришью, гадину!
— Это я вас сейчас пришью обоих! — Голос был знакомый, сухой, старческий.
Рэм вскинул голову: на него смотрело тяжёлое дуло магнитного слима.
Нет, Ингвас Имэ не был стареньким и хилым кабинетным аристократом. Он прекрасно понял, какой на пилоте доспех, и сумел верно выбрать оружие.
— Трус, — сказал Рэм, лихорадочно соображая, что он может противопоставить сейчас слиму. Ни ножа, ни станнера он с собой не брал намеренно. Нападение с оружием — совсем другая статья. — На вранье не сумел выехать — игрушкой махаешь? Ты же стрелять не умеешь, Имэ, животное ты убогое! У тебя слим на предохранителе!
Рэм блефовал — Имэ всё сделал, как надо.
Если бы пилот был хотя бы в компрессионке, она бы частично погасила удар. Компрессионка, а не домагнитка, от этой толку сейчас ноль.
Однако магнитное оружие — дорогое и убойное. Недорегент не мог иметь большой практики обращения с ним. Да и для нетренированной руки слим очень тяжёл, и вот на этом уже можно было сыграть.
Рэм подался вперёд:
— Имэ, помнишь меня, скотина? На Кьясне, на похоронах? Я охранял капитана Пайела, когда тебя со скованными руками доставили с алайского корабля! Тварь ты продажная!
Лицо недорегента впервые отреагировало не наиграно: оно вытянулось от удивления.
Нет, Имэ не мог запомнить мальчишку, которому тогда было всего шестнадцать.
Да Рэм и не подходил к могиле, когда туда привезли бывшего регента. Он наблюдал издалека. Но Имэ всё равно уставился на него с подозрением.
С лица он читал отлично, и видел, что парень не врёт.
Недорегент крупно проиграл тогда парням с «Персефоны». Он не ожидал подставы от плебеев, и потому хорошо запомнил своих врагов в лицо: Дерена, Роса, Бо… Но сейчас не понимал, кто перед ним? Неужели он недооценил опасность?
Рэму же было достаточно и этого секундного замешательства. Он прыгнул, выбивая оружие. Слишком тяжёлое, как он и предположил, для старческих рук.
Выстрел, больше похожий на удар грома, сотряс потолок. В коридоре тут же раздались крики и топот.
Рэм навалился на Имэ и сдавил тощее горло:
— Хотел, чтобы голыми руками? Умри, тварь!
Сознание пилота тут же заволокло дымкой. Это было не привычное волевое насилие, а словно бы марево, не дающее дышать.
Ингвас Имэ как-то сообразил, что к накату Рэм не чувствителен, и не стал даже пробовать. У него оказались навыки поинтереснее.
Ничего! Рэм мог и не дышать пару минут! Лишь бы придушить уже эту тварь!
— Рэм, убей его! — заорал Анка.
Совсем рядом раздались крики и звуки борьбы.
Рэма ухватили чьи-то сильные руки, пытаясь оттащить от Имэ — но куда там!
— А ну, отпусти! — раздался над ухом голос Линнервальда. — Быстро! Что ты себе позволяешь, мальчишка!
— Это же Имэ! — заорал Анка. — Это он всё подстроил! Посмотри, это комната для медитаций и камни оникса! Он работал с причинностью Дома! Он хотел уничтожить Дом!
По запястьям Рэма полоснула острая боль, и пальцы его разжались.
Два полиса оттащили пилота от сипящего недорегента и поволокли к выходу.
— Стоять! — приказал Линнервальд. — Отпустите мальчишку! Вон отсюда! Пошли прочь!
Полисы уронили Рэма на каменный пол и кинулись к дверям. Линнервальд не просто повысил голос: бедных служителей закона, словно метлой вымело.