У Ирика Дисталя пересохло во рту. Да где он будет через четыре десятка лет такой жизни, когда головной болью становятся даже расходы на парикмахера?!
Вот же глупая баба! Как она не понимает?! То, что он предложил, и есть прицел на самое дальнее и богатое будущее! Для них! Для тех, кто стоит у руля сейчас!
Через четыре десятка лет Сайко вырастет, и регент потеряет своё влияние, даже если останется при наследнице. О каком прицеле она говорит?
Зачем Дому гальванизация трупа? Зачем кормить потрёпанный войной Торговый альянс, когда есть возможность основать собственные линии, прибыль от которых пойдёт только в Дом?
Или?.. — он поднял глаза на леди Антарайн и тут же трусливо опустил их.
Или не врут, когда говорят про её интрижку с главой Торгового альянса, Рюком Хилингом? Вот же зелёная обезьяна! Мало ему алайского гарема!
Ирик Дисталь всё-таки успокоил дыхание и развернул смету на бóльший объём, заняв ею едва не полкомнаты. Вдруг леди Антарайн просто не успела разглядеть все цифры?
— Разорвав контракт с Альянсом и сократив расходы на охрану торговых путей, мы выкроим средства на создание нового логистического узла по доставке йилана, — пояснил он, тыкая пальцем в смету, чтобы увеличить нужные фрагменты. — Уже через год перевалочная станция в районе Аннхелла даст нам чистые 3% прибыли...
— Достаточно, Ирик, — оборвала его леди Антарайн. — Не всё решается сиюминутной прибылью. Обратившись к имперской охране, мы уроним авторитет альянса, что в будущем...
— Да у него просто нет столько людей, чтобы обеспечить нужный рост торгового оборота ! — заорал Дисталь. — Откуда альянс возьмёт крейсеры, которые будут охранять развязки? Где возьмёт опытных пилотов? В Империи этого послевоенного добра, как звёзд в небе, а Локьё не собирается сокращать расходы на содержание эскадры! Значит, быстрого расширения линий нам не видать!
Ирик Дисталь вскочил, размахивая руками. Но даже это не вызвало должного внимания регента.
— Значит, мы будем расширять торговые пути медленно! — Леди поднялась, показывая, что аудиенция окончена.
— Уступая нашу прибыль имперцам?!! — не смог промолчать рыжий Дисталь.
— Ирик, — сказала леди с приторной ласковостью, грозившей перерасти в ментальную атаку. — У меня складывается нелестное ощущение, что регент здесь ты?
Он замер, тяжело дыша: какой опасной она вдруг стала!
Неужели леди Антарайн почувствовала его настоящие цели? Но как она могла догадаться? По этой безобразной истории со служанкой?
Женщины хитры и прозорливы. Леди Антарайн могла сообразить, сублимацией чего являлся случайный сексуальный порыв! Или это ей тоже рассказал Дерен?
Ирик Дисталь никак не мог успокоить дыхание. В висках билось: «Отомстить... Раздавить гадину...»
Под драку Дерен заточен хорошо: пока юного Ирика заставляли медитировать, пилота учили убивать. Что тут ему противопоставишь?
Только «паутину», а в ней Ирик совсем не силён. И тот, кто хватал звёзды с неба в их родовой ветви, покойный Лейнек Дисталь, тоже теперь не сможет помочь.
Вот, разве, его приятель? Изгнанник с напрочь испорченной репутацией?
Ирик всё-таки овладел собой.
Он склонился перед леди в вежливом поклоне. Вздохнул притворно:
— Я лишь забочусь о благосостоянии Дома.
Вышел в коридор, прикидывая, сумеет ли прямо сейчас списаться с изгоем Дома Аметиста, мятежным Ингвасом Имэ?
Тот был, вроде, уже и не под арестом, но посещения мог регламентировать регент Дома Аметиста, Линнервальд.
Ирик сделал запрос и расплылся в улыбке: Линнервальд в отъезде. Прекрасно!
Благодаря погибшему дяде, Лейнеку Дисталю, Ирик был неплохо знаком с Ингвасом Имэ. Он счёл достаточным просто послать ему короткое сообщение.
И тут же получил ответ: «Прилетай немедленно».
Вот как действует практичный и здравый человек! А то бла-бла, патриотизм...
Ирик Дисталь почти выбежал из резиденции и забрался в катер.
Вопросы безопасности его не напрягали, и летал он один. Кому нужен не самый перспективный наследник бедного торгового Дома Оникса?
Слово «бедный» Ирик использовал здесь в обоих смыслах — несчастный и небогатый.
До появления Дерена Ирик вообще не ощущал в Содружестве никакой угрозы своему существованию. Кроме бедности.
Трудно быть аристократом и не иметь достаточно денег на то, чтобы все знали, чего ты стоишь. Очень трудно!
Катер рванулся вверх. Класс машины позволял и межсистемные полёты, но Имэ был сейчас на Асконе. Он очень любил эту беленькую планетку с её городами, затерянными в густых лесах.
Катер двигался на автопилоте, Ирик делал упражнения, пытаясь пробудить в себе созерцательное настроение. Кровь кипела, и упражнения не выходили.
Да и зачем? Имэ всё равно поймёт, что он в бешенстве! Таких профессионалов, умеющих работать со связями и причинами, в Содружестве — по пальцам пересчитать.
Локьё, Симелин — вот, пожалуй, и всё. Все стальные — мелочь пузатая. За жабры их всех и в мешок!
Ирик выпьет чаю с другом покойного дяди, презентует ему какую-нибудь милую безделушку и попросит убрать с доски ничего не значащую пешку.
Что ему стоит? Делов-то — просто размять пальцы. Кому он нужен, этот имперский пилот по фамилии Дерен?
Подлетев к поместью Имэ, Ирик вспомнил, что изгоя серьёзно охраняют. Регент Дома Аметиста, Линнервальд, узнает, что Ирик Дисталь был здесь.
Неприятно. Но выхода нет. Или Ирик удавит этого Дерена, запутав в паутине, или новый наставник размажет его репутацию. Сравняет с грязью!
Он уже испортил ему сделку с леди Антарайн, и это было только начало!
Глава 12. Дерен
Столица экзотианской Асконы — Акра
Вальтер Дерен к алайцам относился без нерва. И к мордам крокодильим привык, и к запаху притерпелся.
В среднем у homo sapiens sapiens обычно диагностируется непереносимость вида и запаха homo sapiens melius — человека усовершенствованного, так называют себя алайцы.
Людей пугают их острые треугольные зубы, чешуйчатая кожа, устойчивая к агрессивным излучениям и оружию средней поражающей силы.
Но больше всего пугает специфический, ни на что не похожий запах. Его ещё называют «запахом страха».
Однако, как человек время от времени снимавший с алайцев шкуры — для устрашения врагов и на сувениры — Дерен относился к ним с пониманием. Впрочем, как и они к нему.
В торгпредстве его окружили полдюжины «крокодилов», увешенных оружием как праздничные ёлки игрушками*.
Дерен был с «Персефоны», крейсера под командованием «мёртвого капитана Пайела», так его называли алайцы.
В государственной религии Э-лая человек умирает в момент рождения. Переходит из мира живых в земной мир страданий и смерти. Оттого смерть считается у алайцев актом оживляющим. Особенно смерть «правильная», когда воин гибнет в бою, пахарь в поле, а танцовщица на сцене.
Однако капитан Пайел «умирал» и «воскресал» столько раз, что его статус «мёртвого» алайцы считали особенным. Он был на Э-лае сродни богам, что переходят из мира в мир, взращивая свою мощь.
В итоге к Дерену старались сейчас прикоснуться все кому не лень, дабы через него приобщиться к капитанской благодати.
Он терпел. Терпение — вообще основа всех воинских профессий.
— Мёртвый... — шелестело по коридору.
— Тоже мёртвый...
Дерен не спорил. В чём-то этот вердикт был правильным.
Он не сразу пошёл служить в Армаду. Сначала разочаровался в нормальной мирной жизни. Оказался не способен отстранённо смотреть на мир, в котором идёт война.
Наконец явился главный менеджер и разогнал зевак.
Он поприветствовал Дерена со всем возможным уважением, предложил кров и набор местных развлечений.
Пилот кивнул — отказываться здесь было не принято — и сухо сообщил, что дурь с уважаемым торговцем он будет курить позже, возможно даже в следующий свой визит. Если, конечно, Тёмная Мать будет к нему милостива и даст завершить дела в этом мире. А сейчас его ждёт узаконенный сын эрцога Дома Сапфира Энрек Лоо.