– Мардж заболела, – проинформировал он тетю Петунью. – Съела какое-то экзотическое местное блюдо и…
– Пап! – внезапно крикнул Дадли. – Пап, Гарри тоже что-то получил!
Я уже собирался развернуть письмо, написанное на том же пергаменте, из которого был сделан конверт, когда дядя Вернон вырвал бумагу из моих рук. На третий день Зоркий Сокол заметил что в доме не хватает стены… блин как я его только не вертел и всё равно почти успел открыть, Дурслии просто гении дидукции и наблюдательности!
– Это мое! – возмутился я для порядка, «пытаясь завладеть бумагой».
– И кто, интересно, будет тебе писать? – презрительно фыркнул дядя Вернон, разворачивая письмо и бросая на него взгляд. Его красное лицо вдруг стало зеленым, причем быстрее, чем меняются цвета на светофоре. Но на этом дело не кончилось. Через несколько секунд лицо его стало серовато-белым, как засохшая овсяная каша. Блин как жаль что камеры нет!
– П-П-Петунья! – заикаясь, выдохнул он. Дадли попытался вырвать у него письмо, но дядя Вернон поднял его над собой, чтобы Дадли не смог дотянуться. Подошедшая Петунья, большая любительница сплетен и слухов, взяла у мужа письмо и прочла первую строчку. На мгновение всем показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Тетя схватилась за горло и втянула воздух с таким звуком, словно задыхалась.
– Вернон! О боже, Вернон!
Тетя и дядя смотрели друг на друга, кажется, позабыв о том, что на кухне сидят ещё Дадли и я. Правда, абстрагироваться на долго им не удалось, потому что Дадли не выносил, когда на него не обращали внимания. Он сильно стукнул отца по голове своей узловатой палкой.
– Я хочу прочитать письмо! – громко заявил Дадли.
– Это я хочу прочитать письмо, – «возмущенно» возразил я. – Это мое письмо!
– Пошли прочь, вы оба, – прокаркал дядя Вернон, запихивая письмо обратно в конверт.
Я не двинулся с места.
– ОТДАЙТЕ МНЕ МОЕ ПИСЬМО! – прокричал я.
– Дайте мне его посмотреть! – заорал Дадли.
– ВОН! – взревел дядя Вернон и, схватив за шиворот сначала Дадли, а потом и меня, выволок в коридор и захлопнул за нами дверь кухни.
Дадли тут же устроился у замочной скважины, а я залез к себе в чулан и активировал подслушивающее заклятие.
– Вернон, – произнесла тетя Петунья дрожащим голосом. – Вернон, посмотри на адрес, как они могли узнать, где он спит? Ты не думаешь, что они следят за домом?
– Следят… даже шпионят… а может быть, даже ходят за нами по пятам, – пробормотал дядя Вернон, который, кажется, был на грани помешательства.
– Что нам делать, Вернон? Может быть, следует им ответить? Написать, что мы не хотим…
Я слышал, как дяди Вернона ходит по кухне взад и вперед.
– Нет, – наконец ответил дядя Вернон. – Нет, мы просто проигнорируем это письмо. Если они не получат ответ… Да, это лучший выход из положения… Мы просто ничего не будем предпринимать…
– Но…
– Мне не нужны в доме такие типы, как они, ты поняла, Петунья?! Когда мы взяли его, разве мы не поклялись, что искореним всю эту опасную чепуху?!
Я улыбнулся, да, вот и началось веселье. Я почувствовал как глаза начинают приобретать свой естественный цвет, чёрный с красным, а вокруг разлилась видимая магическая энергия. Нужно срочно успокоится и наложить дополнительную печать на глаза, а то страшно представить что будет узри их кто-нибудь посторонний.
В тот вечер, вернувшись с работы, дядя Вернон совершил нечто такое, чего раньше никогда не делал, – он пришел в Гаррин чулан.
– Где мое письмо? – спросил я, как только дядя Вернон протиснулся в дверь. Роль это наше всё! – Кто мне его написал?
– Никто. Оно было адресовано тебе по ошибке, – коротко пояснил дядя Вернон. – Я его сжег.
– Не было никаких ошибок, – горячо возразил я. – Там даже было написано, что я живу в чулане.
Логика не поможет, но я же должен её проявлять.
– ТИХО ТЫ! – проревел дядя Вернон, и от его крика с потолка упало несколько пауков. Дядя Вернон сделал несколько глубоких вдохов, а затем попытался улыбнуться, однако это далось ему с трудом, и улыбка получилась достаточно болезненной. – Э-э-э… кстати, Гарри, насчет этого чулана. Твоя тетя и я тут подумали… Ты слишком вырос, чтобы и дальше жить здесь… Мы подумали, будет лучше, если ты переберешься во вторую спальню Дадли.
– Зачем? – спросил я.
– Не задавай вопросов! – рявкнул дядя Вернон. – Собирай свое барахло и тащи его наверх, немедленно!
В доме Дурслей было четыре спальни – одна для дяди Вернона и тети Петуньи, одна для гостей (обычно в роли гостьи выступала сестра дяди Вернона Мардж), одна, где спал Дадли, и еще одна, в которой Дадли хранил те игрушки и вещи, которые не помещались в его первой спальне. Мне же хватило всего одного похода наверх, чтобы перенести все свои вещи из чулана. И теперь я сидел на кровати и осматривался.