В принципе такой человек должен быть в соответствующем исполкоме местного Совета. И он есть — зам. по строительству, архитектор, начальник УКСа или ОКСа... Но как-то так получилось, что покой строительных окрестностей — вопросы для них непринципиальные. Их лишь одно беспокоит: чтобы стройка завершилась в срок.
Спора нет: избежать размазывания строительства по блюду многолетья — задача из задач. И если бы все неудобства, которые испытывают близкие соседи стройки, были непременным условием отличной работы, — ладно, сказали бы соседи, — шумите, рычите, грохочите, визжите, крушите — все вытерпим, все снесем ради высокой эффективности капвложения.
Но в том-то и закавыка, что и шум, и рык, и бесшабашное крушение окрестностей процветают прежде всего там, где эффективность этих самых вложений сползла, говоря словами географов, значительно ниже уровня моря.
Целый месяц жители Могилевского микрорайона «Мир» смотрели на мир воспаленными, непроспавшимися глазами. А потом настала тишина. Но спокойно, знаменитый бригадир товарищ Злобин! Увы, не об удачливых последователях вашего замечательного почина речь. Ибо вскоре рев возобновился — это снова рыли уже единожды отрытый котлован для 54-квартирного дома. Потом вгоняли сваи, выдергивали сваи, подсыпали и опять углубляли котлован... И вот уже пять лет, как стройка приостановлена на неведомый срок. Жителям же взамен долгой бессонницы остались труднопреодолимые канавы, искореженные самосвалами дороги и покосившийся забор, за которым удрученно квакают лягушки — новоселы раскисшего от дождей котлована.
О, щедрые, широкозахватные заборы наших строек! Они обнимают столь обильные территории, что любители пышных сравнений смело могут разместить на них полМонако. Даже если сооружается не металлургический гигант, не химический комплекс, — все равно забор неумолимо вытесняет пешеходов на проезжую улицу, а транспорт — на противоположный тротуар. Создаются пробки, автомобильно-людские завихрения, чреватые взаимной опасностью, — и все ради того, чтобы за забором широко и вольготно лежалось лишним панелям, ржавым трубам и грудам мусора. И это сегодня, когда строительный фронт уверенно перемещается с окраины в густонаселенные центры городов.
Кстати, не воспринимайте эти слова «строительный фронт» слишком уж фигурально. Отчеты с него порой и впрямь напоминают сводки боевых действий.
В Кишиневе, на улице Флоридор, разрушены все тротуары, искалечены дороги, загублены газоны. Это строительные управления «Кишиневстроя», поленившись заасфальтировать для себя десяток метров подъездных путей, искромсали все вокруг тяжелыми грузовиками.
В рижском районе Ведмилгравис сейчас не цветут сады. Они засыпаны песком и щебнем, которые без необходимости и без предупреждения разбросали где попало предполагавшиеся строители предполагавшегося жилого дома тралового флота. Дальше завоза песка и башенного крана дело не зашло, стройка два года тому назад прекращена, однако восстанавливать разрушенное никто не собирается.
В Тбилиси, на Варкетильском массиве, стоит четырехэтажный дом с разрушенными балконами. Задумали надстроить этаж пятый, но потом передумали. В перерыве между задуманьем и передуманьем дом опоясали глубокие рвы, полуоборванные балконы грозят в любую секунду грохнуть прохожих по темени, а многолетние липы во дворе... Нет, это уже не липы! Это как бы липовые липы: стоять они еще будут, но зеленеть — никогда!
А между тем и нашей и зарубежной строительной практике известны многочисленные случаи, когда дома возводятся быстро, дешево, без покушения на сопредельные территории и сон граждан. Дом растет, одевая себя в полихлорвинил, как нога одевается в чулок. Стройка скромна, ее почти никто не видит, — все видят уже готовое здание.
«Опубликуйте наше горячее житомирское «спасибо» крановщику Фисенко! — просят нас в одном письме. — Перемещая по воздуху разные громоздкие предметы, он постарался не повредить вековой дуб, который попрежнему будет зеленеть своими ветвями».
Конечно, крановщик Фисенко молодец, и передать ему житомирское «спасибо» не составляет труда. Но, признаюсь честно, меня несколько беспокоит излишняя горячность умиления. Вековой дуб — это моральная и материальная ценность города и сохранить его такая же обязанность строителей, как уберечь от разрушений стоящий рядом дом. (Тут некстати подворачивается письмо из Львова: возводя корпус для завода электроизмерительных приборов на Межгорной улице, крановщики задели-таки ненароком соседний дом, жильцов которого теперь нужно срочно переселять).
Нередко можно услышать такую мудрость: дескать, граждане, коим судьба послала стройку в соседи, обязаны потерпеть до полного ее завершения. Настоящая жизнь ведь начинается потом, когда будет уложен последний кирпич и озеленен последний газон. Какое трогательное заблуждение! За яслесадиком, который сегодня нужен позарез, последуют крайне необходимые подземные гаражи, за гаражами, как станем побогаче, — бассейны, за бассейнами — еще что-то, о чем мы пока не догадываемся. Стройка бесконечна, как сама жизнь, — но значит ли это, что жизни нашей должна сопутствовать бесконечная бессонница?
ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ СОЛОМИНКА
Сейчас наша медицина достигла таких невероятных высот, что некоторые граждане курят, пропускают рюмочку-другую, а также игнорируют физзарядку совсем уж без всякого трепета перед последствиями для своего собственного здоровья. То есть они, конечно, знают, что спорт — источник бодрости, алкоголь — яд, а две капли никотина убивают лошадь. Но они думают, будто беда лошади не в курении. Они считают, что если бы лошадь своевременно обратилась к врачу, то попыхивала бы себе сигаретами хоть до ста лет. Такое сейчас бытует преувеличенное представление о всемогуществе специалистов.
Ну, конечно,- это касается не только врачей. К юристам, например, тоже имеется глубокое почтение. И стоит какой-нибудь личности совершить нечто такое, чего совершать не положено, как она тут же спешит на прием к юристу, чтобы тот подыскал какой-нибудь спасительный пунктик.
— Вы уж пожалуйста!.. — умоляет личность, — Вы срочно поройтесь в своей образованной памяти и сыщите такую статью, чтобы мне вместо трех лет лишения объявили общественное порицание.
И если юрист отвечает, что никаких таких спасительных пунктиков законом не предусмотрено, то нарушитель ужасно разочаровывается и кричит:
— Для чего же тогда вас государство учило, а?
Впрочем, не всегда нарушивший закон товарищ спешит на прием к юристу. Порою, наоборот, юрист спешит на прием к такому товарищу. Происходит это, как правило, тогда, когда нарушение случилось не в результате низменной корысти, а, так сказать, в интересах дела. И когда юрист — не прокурор, не судья, а штатный юрисконсульт.
Впрочем, Виктор Сергеевич Коньков был полуштатным, что ли, юрисконсультом Министерства коммунального хозяйства Туркмении. То есть он у них работал не на ставке, а по договору. Но к министру явился, как положено, по первому звонку.
— Есть у нас такой прораб Юсупов, — сказал министр. — Говорят, не очень хороший человек. Говорят, не обеспечил фронт работ. И еще, говорят, что-то там недосмотрел. А теперь жалуется прокурору на незаконное увольнение. Так вот, надо сделать так, чтобы все было законно. Изучите и дайте рекомендации.
В. С. Коньков отправился в Ашхабадский городской «Ремстройтрест», где работал этот не очень хороший Юсупов. Поднял документы. Изучил. Вернулся в министерство и докладывает: так, мол, и так, увольнение Юсупова произведено руководством треста с нарушением существующего законодательства.
— Чуяло мое сердце, что они там чего-нибудь недосмотрят, — говорит министр. — Работнички! Даже уволить и то как следует не могут. Хорошо еще, что у нас есть такой квалифицированный юрист, как вы. Проявите свои знания и подскажите им законный выход.
— Пожалуйста, — отвечает юрисконсульт. — Согласно пункту двадцать пять Типовых правил, утвержденных постановлением Госкомитета, в соответствии с пунктом двадцать восемь постановления Президиума ВЦСПС за номером пятьсот двадцать пять, а также инструктивному письму двенадцать дробь...