– Счастливый ты, братец! Да и вообще весь ваш «Четырнадцатый» счастливый – в сумме две семерки, значит счастливый вдвойне! Ну не вертись, щас жгут наложу, да наркотой кольнем. Потерпи, потерпи, дружок…
Это Макс с «пятнашки», тоже ганнер с соседнего «Абрамса» 70-2-15. Славится своей суеверностью. Хорошее танковое счастье – подбитым оказаться! Счастливчик с перебитой ногой! Болтун. Хотя если по большому счету, то он, конечно, прав. Сидел бы в своем кресле – то точно бы ровно через хребет насквозь пробило.Сейчас весь экипаж 15-го возле раненных копошится. Ввели обезболивающее, пустые тюбики прикололи на грудь, как значки, согнув булавкой иголку – это для парамедика, чтоб знал, кто чего получил. А вот уже и парамедик со своей сумкой и маленьким кислородным баллоном-маской. Гарланд и Рони его не интересуют, он кидается к Керту, поправляет жгут, ставит систему-капельницу и, разумеется, утешает, как может:
– Да не переживай ты. Кость, конечно, раздробило, но не так все стршно. И бегать будешь и в футбол играть. Наложат аппарат, что оторвало, доростят. В строй вернешься целехоньким. Гарантирую! Завтра уже на молоденьких фройлен в Германии смотреть будешь, а не на этих ворон в черных рясах. Все ОК, мужик!
У Мак-Фарлинга ранение полегче – свозное через бицепс, да похоже осколок засел в бедре. Это уже не от снаряда – это вторичный осколок, родное «железо» из разбитой брони или какой другой танковой требухи. Подскакивает штабная бронированная машина, благо неподалеку были. Подходит комбат, что-то говорит солдатам ободряет. Потом что есть мочи орет лейтенанту, тот все еще очень плохо слышыт:
– Крепись, рэйнджер! Ты сегодня хорошо воевал – рапорт-прошение на тебя подам! На награду и на звание! Лейтенант, слышишь!? Слышишь – считай ты капитан!!! А еще «Абрамсу» спасибо, что не загорелся, живучая железяка… Ну летите, лечитесь, а там и капитанскую должность подыщем!
Вертолет делает последний круг и садится неподалеку. Солдаты, вжав головы в плечи под свистящим винтом, быстро тащат на носилках Мак-Фарлина и Рони к черной стрекозе. Летун уже широко распахнул ее нутро. Гарланд пытается встать и идти, но его кидает со стороны в сторону, как пьяного. Он по пингвиньи расставляет руки и теперь уже ныряет лицом вперед и опять блюет. Парамедик видит, что с бойца толку нет и, стараясь перекричать шум «коптера» («вертушки») дает указание солдатам. Те подхватывают Гарланда под руки и тоже волокут в вертолет. Оставшиеся с вопросом уставились на Рони.
– Меня!? Да мне алказельтцера надо, ну или там таблетку тайленола… Ну чтоб башка не болела. Да морду кремом помазать. Пойду тросы стягивать, вон уже «Геркулес» идет!
Oн полез на танк и уже с башни помахал рукой вертолету и улетающим товарищам. Пилот махнул в ответ, «коптер» оторвался от земли и, заложив вираж, скрылся за горизонтом. Вскоре его удаляющийся стрекот сменился ревом «Геркулеса» – бронированого гибрида крана и тягача, специальной машины для эвакуации тяжелой бронетехники. Рони освободил трос и с досадой крикнул водителю «Геркулеса»:
– 70-2-14 небоеспособен! Цепляй.
ЧАСТЬ II (Золотая пуля)
Глава 12
Айвану предстояло сопровождать экспертное оборудование прямо до Багдада. Это значило, что ему придется пересечь пол Ирака с военным конвоем, а его коллеги за пару часов и в относительном комфорте доберутся туда на вертолете. Конечно плестись по арабским дорогам опаснее, зато интереснее. Ждать оставалось недолго – война уже вовсю кипела на ближних подступах к иракской столице. Однако именно эта неопределенность последних дней комкала всю деятельность – когда выходить то? Послезавтра? Через десять дней? А вдруг и тогда столицу не возьмут… Поэтому никто точных планов не строил, готовясь в любой день прервать проводимую работу, в основном аналитическую, бумажную и поднадоевшую. Когда военные не могли уделить экспертам внимания, то вообще выпадали паузы относительного безделья. Эксперты такие ничегонеделания в шутку называли «технологическим перерывом». В один из таких перерывов Ваньке позвонил Прем Сингх.
– Хай, доктор Айван! Сильно занят?
– Привет, доктор Сингх! Да так занят, что уже глаза болят телевизор смотреть, да бока ноют на кровати валяться.
– Вот завидую! Слушай, а ты бы мне помочь не смог? Чисто профессионально– не смог бы денек у меня поработать. С меня Пентагон срочный отчет потребовал по арабам из 72-х «Тэх», по «Липстику» и «Пинк Спрэю». Придется «холодный пузырь» надувать. Ну а тебе надо будет вместо меня одного солдатика вскрыть. Небоевая смерть – в Ефрат на тягаче свалился и утоп. Элементарный несчастный случай. Можешь на протоколе вскрытия написать номер своей лицензии, а уж заключение я сам подмахну – тут я всем трупам начальник. Напишешь, а? К сожалению за «фри» – за бесплатное спасибо…
– Помочь рад. Но какой такой «холодный пузырь»? Прем, я ничего не понял. Lipstick, pink spray… Какая «губная помада»? Какой еще «розовый дезодорант»?
– Приезжай, увидишь. А-аа, тебе одному нельзя… Тогда посылаю за тобой своих двух бойцов на «Хамви» (военный Форд-"Хаммер").
По инструкции экспертам запрещалось передвигаться в одиночку даже на такси. Посидев еще немного в номере, Айван решил подождать военных в холле. Подчиненные подполковника Сингха где-то задерживались, и Ванька коротал время, листая арабские журнальчики. Скучное дело. Наконец подкатили. Айван залез в машину, и ему стало не по себе – в картонных ящиках лежали плотно упакованные, свернутые привычными треугольничками звездно-полосатые флаги. Не бывает сентиментальных судмедэкспертов, но тут проняло. Солдаты увидели Ванькино смущение и улыбнулись:
– Да это мы из своих запасов в части раздаем. Сингх приказал полторы тысячи оставить, а остальное отдать в войска. В смысле для живых. В смысле для поднятия морали. А нам на гробы столько не надо!
– А я уж грешным делом подумал потери большие. Вот и Сингх помочь попросил… Ну, думаю, зашивается ваша служба, видать плохи дела на фронте…
– Да глупости! Пока, слава Богу, работы у нас мало. Это у Сингха много, но черт его знает, чем он там занимается. Наукой какой-то…