кипятком любит, особенно в свободное от занятости
время. Кстати, "Писать кипятком" в словаре русского
арго означает еще и сильную зависимость, злость,
жадность и прочие отрицательные чувства. Или в
английском "to boil one's piss" - выводить из себя,
доводить до белого каления. Но мы имеем в виду,
так сказать, только положительную составляющую.
Писательница вот одна пишет про славян и
волкодавов. Дескать, писают они кипятком, когда
завидят белую кошечку, зажатую в углу. Эпизод,
кстати, слямзила у американского писателя Чарльза
Буковски. Так вот, восторгается научная аудитория
различным шуткам и тут ей как раз можно
впендюрить все, что угодно. Например, про ледяные
кубики и розового кота, который не мог уснуть в
парке под газеткой с грелкой на пузе. Как он вытряс
эти кубики из грелки и начал вдруг говорить умные и
талантливые с его точки зрения вещи. Начал
толковать скрытые цитаты и события, о которых
публика и не догадывалась. О том, как один
литературный критик упился на очередном слете
гениальных и непризнанных и заблевал все вокруг,
чем вызвал нервную обстановку и некоторые
сомнения в душах присутствующих. Как театральная
критикесса, у которой была аллергия на лошадей, не
37
удержалась и пошла на спектакль конного театра
"Зингаро". В результате - анафилактический шок,
отек легкого, шесть дней комы и... смерть".
Девушки, сидящие за соседним столиком, стали
прислушивается к монологу Кролика, особенно когда
услышали про лошадей. Смерть же театрального
критика их напугала, и они поспешно отвернулись.
- Быть похожей на лошадь для современной девушки
- не оскорбление, а комплимент, - сказал Кролик,
косясь на девушек, - В этом году в магазинах Парижа
"Все для верховой езды" они скупили шампуни,
кремы и растирания. Берут даже мазь для копыт -
как средство, укрепляющее ногти. Но это все
пустяки. Что меня огорчает, так это всяческие
грустные мысли, например, про ксенофобию. Ведь
получается, что ксенофобия - это разновидность
ненависти к Богу. Получается, если всех создал Бог,
то что же я? Сижу тут с тарелкой. И еще эти ледяные
кубики в мыслях... Неужели это конец страшный и
необратимый? Или начало конца, как полагают
хорошие консервативные люди?
- Кролик, - вставил я, наконец, ошалев, - ты что
несешь? Что ты вчера ел, я теперь примерно
представляю, но что ты вчера пил?
- Шартрез, - ответил Кролик с гордостью, вытираясь
салфеткой.
- Так, может быть, тебе заказать чего-нибудь, так
сказать, для борьбы с вчерашним?
- Нет, алкоголь, как я вчера убедился, делает меня
человеколюбивым, а это мне ни к чему - я должен
любить кроликов...
38
- В любом случае я спешу, и мы должны
заканчивать, - продолжил я и подозвал официантку.
Она быстро подошла, и я расплатился за себя и за
Кролика.
Мы вышли, наконец, на воздух. Я почувствовал
невероятное облегчение. Жизнь была простой и
ненавязчивой.
- До встречи, - сказал я тоном, исключающим смысл
этих слов.
Кролик сделал вычеркивающее движение кистью
правой руки, отвернулся и прислонился к стенке
кафе, почесывая подбородок.
"Следующей жертве не поздоровится" - подумал я и
ухмыльнулся.
Они ищут
Через пятнадцать минут я уже входил в театр,
представляющий собой великолепное сооружение из
стекла и пластика. На входе мне дали программку,
где
на
английском
объяснялось,
что такое
“Перестройка” и кратко излагалась история русского
балета, начиная с Дягилевских времен и до
настоящего времени. Прозвенел звонок и я вошел в
зал.
Зарезервированные
места
оказались
в
середине 7-го ряда партера. Я сел на свое кресло.
Начался спектакль. Вся сцена, огороженная колючей
проволокой
в несколько
рядов,
освещалась
прожекторами. В одном из углов сцены стояла
вышка, на которой охранник в зеленой форме с
автоматом Калашникова в руках зорко глядел по
сторонам. Заиграла громкая музыка, напоминающая
39
цыганочку с мрачной окраской. Вдруг раздался
выстрел, от которого все вздрогнули и подскочили на
креслах, и на сцену пулей вылетел лысый танцор, на