в стране. Тему наркотрафика из Афганистана
подняла местная газетка, которую все время
пытались закрыть. Оказывается, этот трафик
проходил по известной горной дороге “Хорог-Ош”.
“Интересно”, - подумал Гера, - “а вот этот мак
неужели не отправляют? Если подумать, ведь ближе
получается: Иссык-Куль-Фрунзе-Алма-Ата-Москва”.
Плантации закончились, как и мысли о них. Гера
смотрел на горы, которые, по сравнению с
Заилийским Алатау красотой не отличались. Правда
зеленая трава радовала глаз, но вблизи пойм речек,
спускающихся с гор, везде валялись огромные
валуны, напоминающие о постоянной селевой
опасности. Паслись отары овец, кое-где стояли юрты
с живущими в них семьями чабанов. На двадцатом
93
километре от Рыбачьего стали проезжать поселок
Сикуль.
- Тут много древних памятников, - сказал старичок,
сидящий с девочкой примерно тринадцати лет на
переднем сидении, - есть средневековые гробницы,
курганы и наскальные рисунки.
Все молча слушали деда, который еще минут пять
после того, как проехали Сикуль, расписывал
особенности этих мест.
- Скажите, спросила громко полная женщина,
перебив старичка, - а детский лагерь “Маяк”
недалеко отсюда?
- Здесь – на берегу, - ответил Паша.
- Остановите, пожалуйста, мне туда к внуку нужно.
Паша остановил автобус и после того, как женщина
вышла, позволил пассажирам сделать разминку.
Гера понял его мотивацию: справа и слева от дороги
рос высокий кустарник. Те, кто не решился зайти в
“Камеру смерти”, могли, наконец, воспользоваться
природными возможностями. Жена Геры мгновенно
среагировала, как и другие женщины и некоторые
представители мужского пола. Не сговариваясь,
женщины пошли на правую сторону от дороги, а
мужчины – на левую. Вскоре пассажиры собрались и
продолжили путешествие.
Возле поворота к селению Чырпыкты автобус
остановили два милиционера – высокий и низкий.
Гера увидел около 10 легковых автомобилей и такси,
съехавших на грунтовый край дороги. Водители
сгрудились и о чем-то спорили между собой.
Милиционеры начали придираться к Паше. Сначала
они проверили наличие путевого листа, аптечки,
запасных баллонов, огнетушителя – все оказалось в
94
порядке. Маленький после этого шепнул что-то
длинному на ухо. Тот улыбнулся и с сильным
акцентом объявил:
- Ви нэ притормозыли савсэм пэред указатэлем
милицейского поста.
Все пассажиры, не сговариваясь, хором прокричали,
что Паша притормозил. Длинный, совершенно
игнорируя
возмущенные
возгласы
пассажиров,
вытащил из кожаной сумки, висящей у него на боку,
книжку штрафных квитанций и объявил:
- Щтраф с квытанцыей 10 рублэй, а бэз квытанцыи –
20 рублэй.
Паша порылся у себя в карманах и нашел только 8
рублей. Маленький посмотрел на него с наглой
улыбкой и предложил:
- Собери по рублю с пассажиров…
- А как насчет указа о нетрудовых доходах? – выдал
полный в костюме “Adidas”.
Лицо его супруги приобрело бардовый оттенок.
- Так… Кто это сказал?! – на высокой ноте
проговорил маленький на чистом русском языке,
вскочив на подножку автобуса.
Все сразу замолчали, и в самый разгар напряженной
тишины
раздался
визг
пятилетнего
ребенка.
Низкорослый зажал уши ладонями и выскочил из
автобуса. Он подбежал к длинному и опять что-то
ему нашептал. Длинный сразу же приказал Паше
съезжать
с
дороги
и
ожидать
дальнейших
распоряжений.
- Я сейчас позвоню киргизскому министру культуры –
мы знакомы – и все ему расскажу, - вдруг проговорил
95
старичок,
который
перед
этим
расписывал
исторические ценности этих мест.
- Ты что, старый, - сказал маленький спокойным
голосом, - думаешь, я тебе для этого свою рацию
дам? Если хочешь – иди, позвони. Ближайший
телефон 10 км отсюда…
Старик замолчал, понимая, что с таким беспределом
ему не справиться. Внучка стала его успокаивать, но
он отмахнулся от нее.
Разыгралась семейная ссора между полным и его
красивой женой. Автобус зашумел. Раздавались
возгласы “Беспредел!”, “Коллективную жалобу надо
подать!”
Гера вышел из автобуса и направился к группе