120
“Но для этого нужно еще в кабину залезть”, -
мелькнула мысль, от которой Гера вздрогнул. – “Что
это я придумал – меня же посадят... А, может,
обойдется?”
Гера подошел к грузовику сначала с одной стороны,
потом обошел его спереди и увидел на его счастье
(или несчастье), что стекло на двери опущено, хоть и
не полностью. Он посмотрел по сторонам, встал на
подножку и просунул руку внутрь. Там он нащупал
защелку и открыл ее. Проскользнул в кабину и лег на
сидение. Света не хватало, чтобы разобраться в
проводах под рулем, а фонаря, к сожалению, он не
взял. Стал щупать вслепую. Ощутил какие-то
провода и дернул их вниз. Потом стал соединять
концы поочередно. В тот момент, кода ему это
порядком надоело и он собрался вылезать из
кабины, послышалось сначала завывание, а потом
двигатель уверенно завелся. Гера передвинулся на
место водителя и чуть-чуть придавил газ. Раздался
рык, похожий на львиный. Гера осмотрелся еще раз,
выжал сцепление и включил первую передачу. Стал
потихоньку отпускать сцепление и грузовик тронулся
с места. Гера выехал на шоссе, и здесь его охватило
странное чувство, замешанное на бурной радости и
жутком страхе. Он понимал, что нарушил закон, но
бесшабашно и заправски крутил баранку и даже
поприветствовал водителя встречного такси, в
котором сидел только один пассажир. Через
несколько минут езды пришлось остановиться,
поскольку чабан перегонял через дорогу большую
отару овец. Ему помогали две лохматые собаки.
Последующая езда заняла минут пятнадцать. На
подъезде к Чолпон-Ате его остановил милиционер. У
Геры от страха все опустилось, однако “блюститель”
121
просто попросил подвести его на другую сторону
поселка, где и вышел, поблагодарив. Гера свернул в
ближайший переулок, оставил там грузовик и пошел
быстрым шагом к автостанции.
Как назло, погода начала портиться: с гор ветер
нагнал туч да таких жирных и хмурых, что не
оставалось сомнения, что скоро обрушится ливень.
Гера, одетый в рубашку, джинсы и сандалии почти
бежал и мечтал только об одном: добежать до
автостанции сухим. Но мечте его не суждено было
сбыться: ливень грянул, когда до желанного здания
оставалось около ста метров. Этого расстояния
хватило, чтобы вымокнуть до нитки. Зал ожидания, в
котором
продавали
билеты,
был почти полон
народа, причем половина его суетилась в мокрой
одежде
и
возбужденно
переговаривалась.
Гера пробрался к кассам и увидел, что из шести касс
открыты только две, поэтому в них идет громкая
перепалка между билетершами и покупателями
билетов. Возле ближайшей открытой кассы уже
немолодой человек совал упорно заявку, которую
билетерша упорно отталкивала.
- Вы что мне суете заявку за двенадцатое число,
когда сегодня пятнадцатое, если мне память не
изменяет!
- При чем здесь число подписания заявки! Начальник
подписал позавчера и уехал в Алма-Ату на неделю…
- Вот вернется, тогда и придете…
- Да вы что! Люди уже выписались из пансионата и
сидят на чемоданах!
122
- Посадите их на скамейки, - хихикнула билетерша и
закрыла окошечко кассы.
Немолодой человек начал со злостью стучать в него
костяшками пальцев.
- Я требую начальника станции! – кричал он.
Окошечко
долго не открывалось, но потом
открылось, и оттуда послышался мужской голос:
- Начальник станции уехал на два дня во Фрунзе.
- Безобразие! Нас за людей не считают! Давайте
заместителя! – послышалось со всех сторон.
Возле последнего открытого окошечка обстановка
тоже накалилась до предела.
- У вас в заявке восемь человек записано, а вы
хотите девять билетов! – кричала билетерша на
покупательницу средних лет с красивой прической.
- Так это же ребенок шести лет, у которого день
рождения как раз сегодня.
- Так что же вы его не включили.
- Начальник пансионата подписывал вчера вечером,
а сегодня утром уехал…
- Женщина, вы будете брать билеты или нет? За
вами же народ стоит.
- Может быть, в качестве исключения, продадите
один лишний билетик? – жалостливым голосом
попросила покупательница.
- У нас лишних билетов не бывает! – отрезала