- Это не Баку! Куда вы нас привезли! Таких домов не
бывает.
Завыли несколько собак одновременно, и раздался
птичий гомон – просто птичий базар какой-то…
Паром загудел и сильный удар потряс все судно.
- Врезались! – была последняя мысль Володи,
который в этот момент умер в военном госпитале
Раменского района города Москвы.
Причина смерти, как было написано в рапорте
главного врача 5-го отделения нейрохирургии, -
кровоизлияние в мозг, вызванное сильным стрессом,
полученным на семейной почве.
298
Семейная почва – ты взрастила всех нас и вывела
в люди. На тебе мы поднялись от карапузов,
разбивающих все, что попадется под руки, до
взрослых
особей,
преодолевающих
жизненные
невзгоды. Для большинства ты, семейная почва,
основа жизни и надежды, но не для всех...
Конец.
299
Стихи
Израильская новогодняя
Вы меня нежно задели
Пальцами правой руки –
Значит, на этой неделе
Я упаду у реки…
Кровь моя будет струиться
К речке заброженной той.
Бог, видно, хочет напиться
Розовой светлой водой.
Вы меня в том не вините,
Что не успел полюбить.
И навсегда извините,
Что перестал говорить.
Овод запутался в тине,
Носится уйма стрекоз,
И посреди той картины:
Я, Новый Год, Дед Мороз.
В Нормандию, в Прованс.
В Нормандию, в Прованс вернуться не смогу.
Упущен в жизни шанс - замерз один в снегу.
Неверно выбран ход и глупостью подмят…
Гудит вокруг народ: меня, меня хотят.
За что, за чьи грехи я должен отвечать?
За мрачные стихи, в которых трудно врать?
За все, что натворил без умысла? Но вот
Бежит, кричит народ - затопчет, оберет.
300
И только мысль одна порадует в ночи:
“Я все-тки не один – вокруг народ кричит...”
Люблю грозу
Люблю грозу на Новый Год!
Она безудержность несет.
Израиль сотрясает гром.
Предвижу будущее в нем:
Бабахнет, может, и не раз,
Ракеты полетят на нас...
Но нам все пофиг, вы поверьте.
Не верите? Тогда проверьте.
Это послов пугает гром,
А мы живем внутри. Мы в нем.
А мы встречаем Новый Год,
И провожаем старый – вот!
Праздники прошли
Вот праздники прошли уже,
Как сон, как небыль, как туман.
Я вновь один на вираже –
Все это чушь и все обман.
Вращает жизнь колесо,
И повторяет верх и низ,
А снайпер целится в висок -
Вот вам постпраздничный сюрприз.
Полет грача, приход врача,
Стучится в дверь сосед ногой.
Да… Бог напутал сгоряча.
Большой шутник он - Бог такой!
301
Шутки времени
Как время жутко любит шутки,
Когда бегут часы, минутки,
Дни, месяцы, потом года,
Потом столетья - навсегда,
А после этого минутки
Опять бегут, проходят сутки,
Но для других, совсем других,
И все по-новому для них...
У заснеженных гор
Веселую нечисть угарного газа
Мне ветер пригнал из далеких миров.
Совсем неожиданно треснула ваза -
Осколки как пули из сотни стволов.
Нелепая синь между ставнями светит,
Меня превращая в желанную цель.
То солнечный снайпер проснулся и метит
В мой лысый затылок, подушку, постель...
Летит переулком синица дурная.
Сейчас долетит – и башкой об забор…
И мысли мои все летают, летают,
В далеких мирах у заснеженных гор.
Параноики кустурицы
Поломали тучке голову
Шизофреники на улице.
Параноики Кустурицы
Помогают выжить голому.
302
Незабудки Цвейга Стефана
Со смурной улыбкой на лице…
И шагают вдоль по улице
Уравненья Людвиг Больцмана...
Тут блядушки Генри Миллера
Между комнат дефилируют,
А от выпитого все блюют
И стихи читают Шиллера...
Незабудки на полях цветут
И не знают Цвейга Стефана,
Не слыхали пенья Гефена*
Только крик арабский там и тут...
*Израильский певец левых взглядов
Дух мой
Человечество лечится розгами.
Недовольные в тюрьмах опрошены.
Те, кто правит, те лечатся розами,
И отваром с женьшеневым крошевом.
Их бутылки подернуты плесенью
С одна тысяча энного годика…
Отдыхают, но только лишь осенью
В городах, где костелы и готика.
Намотав деловито портяночки,
В сапоги запихав ноги старые,