Крякнул Черт и уселся на саночки,
И вскарабкался еле на нары я.
Дух мой плавает в речке замученной…
Тут и Черт подъезжает на дровенках.
На петле, что на шее закручена,
Бирка есть, да и штампик как новенький.
303
Приплод
Я сок жевательной резинки,
Я снизошедший на краю
К либидной капле из ширинки
На недоношенность мою.
Не прилипай ко мне турчанка,
Не лей, красавица, вина.
По всем по членам как обманка
Прошла экстазная война.
Неона продрись безобразна:
Столбы, заборы, фонари…
Агоний мерзость виртуазна,
И вечна, что ни говори.
Я приторной коры отрыжка,
Я недоношенный приплод…
Однако хватит – это слишком.
Перебираю, идиот…
Дундуки
Дундуки
У реки
Размечтались
Втроем
Может быть
Посидим
Может быть
Попоем
И уже
Собрались
И уже напились
Но река
304
Обмелела
Лишь скользкая
Слизь
И уже
Не зайти
И уже
Не нырнуть
А потом
Под водой
Взять и не
Утонуть
И уже
Не сидят
Рядом с ней
Рыбаки
Лишь одни
Неприкаянные
Дундуки
Автопортрет
Шипенье шелеста
Шалавы Шуберта
Оркестры Ланнера
Тифозный бред
На венском кладбище
Пассаты с бризами
Дорожки с нищими
Уже сто лет
Самодостаточность
Лонобезматочность
И недодуманность
Письма в ничто
305
Тулузлотрековость
Почтикалековость
Обезображенность
Коня в пальто
Тупые девочки
Попса дешевая
Задки обтянуты
Дым сигарет
А я надел очки
Морда здоровая
И брови сдвинуты
Автопортрет
Яйца
Лежали яйца на столе, лежали яйца...
Не будет ведьмы на метле и Бог не явится.
Моя рубиновая плешь в ночи светила,
Большая черная змея в груди давила.
Лежали яйца на столе - напоминали,
Что не для этого вчера их покупали.
Чапаев
Проснулся Чапаев, набросил тулуп,
Выходит во двор - там безумие:
Две леди беседуют,
Лошади труп
И белая, белая мумия.
Луна пополнела -
Диета не впрок.
Несется по небу комета...
306
Душа подлетела
И к лошади - скок,
В глаз клюнула,
Прыг-прыг
И нету...
Явь и сны
По бумаге ручка водит,
Хороводит. Только мысль
Нас порой совсем уводит,
Да все понизу - не ввысь.
Не в горение, не в отчаянье,
Не в заоблачный коктейль,
И не в лоно жизни тайны,
А в простую речки мель.
И пойдем мы, не изведав,
Ни блаженства - ничего,
А за нами молча следом
Хор опричников Его...
По бумаге ручка водит,
Хороводит явь и сны...
Нас с ума пичужка сводит,
Что щебечет у стены.
Зима
Ты спишь, поглотило тебя небытие.
Ты в снах, где исчезло бытье и нытье.
В тех снах, где гуляют и просто не спят,
И нас призывают туда и ужасно хотят.
307
Там мрак, происходит какая-то чушь,
И страх проверяет предел наших душь.
Пустой незаполненный кубок вином...
Постой, подожди, может, выпьем потом?
Живет только то, что казалось волной.
На нас накатила и стала последней виной.
Зима. Всю листву закрутило и вот:
С тобой собрались мы в последний полет.
Теперь мы пытаемся что-то понять,
Но нет, только спать и опять догонять...
Туда улетели надежды и мысли вразброд.
Тогда, кто же это поймет-разберет?
Ты спишь, поглотило тебя небытие.
Ты в снах, где исчезло бытье и нытье.
Туда улетели надежды и мысли вразброд...
Тогда, кто же это поймет - разберет?
Новый Год
Снова год, сколько новых годов
Уже было и сколько нагрянет?
Каждый раз много тем, много слов,
Но куда-то в безудержность тянет.
Разлетается мерзкая пыль
По дорогам и по переулкам.
Наша сказка и пошлая быль
Не взрывается резко и гулко.
Хоть на день, да хоть на ночь уйти
От привычного пошлого быта,
По дороге без цели пойти
И вернуться назад - карта бита.
308
Натощак не курите, друзья, -
Это вредно, не очень приятно...
К варианту вернуться нельзя,
Что когда-то ушел безвозвратно.
Вета
Я просто в отчаянии прыгнул за Ветой -
Тонула бедняга и крик раздавался.
Одежда лежала у берега. Лето
В разгаре и полдень на вечер ломался.
Барахталась Вета, кричала: спасите!