А он вернулся и опять
Лизал “Булгакова”, мяукал...
А я все силился понять,
Как он продвинулся в науках?
Но тут внимание мое
Привлек какой-то бутылечек,
Но я все думал про свое,
На бутыльке прижав квиточек.
И тут прочел, потом взгрустнул...
Не ожидал такой подлянки.
Все просто и совсем не cooclass="underline"
Лизал мой котик валерьянку.
314
Доживем до понедельника
“Доживем до понедельника”
Скрылось в далях и морях.
Смело “кушают” вареники
В сериалах и статьях.
“Кушать ” это поколение
Не стесняется ничуть
И вставлять в стихотворение
“Мы покушали” – вот жуть!
Не дожили очень многие,
Хоть пытались все-тки “есть”.
Были, может, рамки строгие?
Лучше “кушать ” то, что есть?
Не дожили... Понедельников
Очень много пронеслось.
“Есть” муку иль “скушать” мельника?
“Скушать!” – громко разнеслось...
Огурцы
Я ел намедни огурцы -
Модифицированы были.
Шел запах мяса и мацы,
Мой кот вопил, собаки ныли...
Из норки мышь, из шкафа моль -
Как всполошилось все живое!
Тут в животе возникла боль -
Микробы взвыли: “Что такое?!”
315
Сарынь – на кичку
И крикнул он: “Сарынь - на кичку!”
Но не послушался народ...
Тогда пошел на обезличку
И обезьяниванье – вот.
На зону самых расторопных,
Пирату с бородою – власть...
Скосить всю рожь, спалить все копны.
И управлять всем этим всласть.
Потом ракет подкинуть дяде,
Который где-то там вдали.
А эти, что бастуют, бляди,
Совсем распущенные... Пли!!!
Шутка горькая
Шутка горькая, жизнь - сладкая.
Кем придуман вечности шаг?
И пишу для Бога украдкой я.
Не послать по почте никак.
Измерения нервно настроены:
Может три их, а, может, и нет.
Только черти обеспокоены:
"Как разрушить бы Ветхий Завет?"
Нас катает по шарику-глобусу,
Укатились кто вниз, кто пропал.
Нет прощения этому ребусу -
Вот и я, видно, не отгадал...
Шутка горькая - жизнь сладкая
Или горькая, наоборот.
Хорошо постель пока мягкая -
Сон окутывает и берет.
316
За окном скворцы мелодичные.
Им бы только петь о своем,
И дела решать свои личные -
Про свое мы тоже поем...
Жизнь горькая, шутка - сладкая.
А все вместе - вечности шаг...
Напишу для Бога украдкой я.
Не послать по почте. А как?
За поворотом
Вон там за первым поворотом
Увидишь то, о чем мечтал:
Белилами с размахом “Вот вам!”
И сайт прекрасный “Флибуста”,
Немые в шелке китаянки,
Японки в длинном кимоно,
Гогена topless таитянки
И аватарное кино.
За поворотом, впрочем, что там
Никто не знает никогда.
Возможно, бродят по болотам
Там вепри и бурлит вода.
И замороченные феи,
Как две уставшие швеи,
Мечту столь странную лелеют:
Вот глазки б выколоть твои...
Тараканий рок
Бежали точки и тире
Перед глазами таракана.
317
Как гнусно в этом ноябре!
Как сладко на стене стакана.
Чтобы забить дерьмом живот,
Он поизлазил норы-дыры.
Паскудный звук по нервам бьет –
То санитары по квартирe
Разбрызгивают смерти сок...
Извечен тараканий рок.
Друза
Как друза горных хрусталей
Дебильность жизни несусветной.
Средь гор лохматых и полей
Я рвусь как бес к мечте заветной.
Но все мешает, все – дерьмо!
Все так безудержно погано!
Но вот по компу мне письмо...
Как жаль, что я проснулся рано.
К Фебу
Мне, пролетевшему над лесом
На чертовом на колесе,
Подвластны лешие и бесы -
Нечистого шестерки все.
Когда я врежусь в елку с треском,
Безбожно ветви поломав,
Помчатся вепри перелеском
И даже вороны - стремглав
Между ветвей и вверх – на небо...
К лучам, к свободе, к свету, к Фебу.
318
Акулы, скаты и миноги
Мы так, мы эдак появлялись,
Неодинаковы в удаче,
Неодинаковы в проколах,
Неодинаковы в итогах,
Но неизменно ошибались,
Заканчивая жизнь убого.
А, может быть, в гостях у Бога?
Иль у врага его – иначе.
Мы, арию исполнив соло,
Не осквернив его чертоги,
Всегда в глубинах исчезали -
Акулы, скаты и миноги...
Новый Год
На Новый Год я оптимист,
И радостен безмерно.
Певец, трубач и гитарист,
Тосканец неизменно.
По струнам вдарю, запою...
Но вот беда: не знаю,