Парис судорожно сглотнул и закрыл емайл от жены, даже не дочитав до конца.
«Привет, милый, я уже по тебе скучаю», – начинался следующий емайл от любовницы. – «Сижу здесь одна, совсем без трусиков, и думаю о тебе. Не могу дождаться, когда ты вернешься. Кстати, не подбросишь мне немного денег? Я насмотрела потрясающее кружевное белье, очень хочу его купить к твоему следующему приходу.»
Мужчина нервно протер рукавом выступивший на лбу пот и мужественно продолжил чтение почты дальше.
«Уважаемый мистер Ксенакис, напоминаем Вам, что оплата по кредиту истекла месяц назад, и мы Вас убедительно просим погасить платеж в срочном порядке», – начинался следующий емайл из банка.
От накатившего напряжения, Парис издал непроизвольный звериный рев и яростно бросил планшет в сторону. Деньги, деньги, деньги… Все, что им от него надо, – это только деньги. Он уже растратил все, что у него было, и даже залез в долги, чтобы никого не разочаровывать. Но напряжение было слишком высоким, а деньги закончились.
Он до умопомрачения любил роскошную жизнь – дорогие машины, часы, женщины. Но средства были на исходе, и он не видел выхода из этой ситуации.
– Через десять минут мы совершаем посадку в аэропорту, и просим Вас пристегнуть ремни безопасности и не покидать Ваши посадочные места, – отрапортовал все тот же знакомый голос из динамиков.
Парис облегчённо вздохнул. В аэропорту его ждал предварительно заказанный лимузин, который доставит его в отель «Утопия», где он проведет следующие несколько дней.
Глава 4
Мужчина средних лет азиатской внешности неподвижно сидел с закрытыми глазами в плацкартном вагоне поезда уже вероятно более получаса. Мерное постукивание вагонов создавало идеальную атмосферу для медитации.
За свою многолетнюю медитативную практику Лианг Линь научился входить в состояние транса в любом месте и при любых обстоятельствах. Это была одной из немногих его осознанных потребностей, от которой он получал истинное удовлетворение, полностью растворяясь в себе и сливаясь с Источником. В остальном же мирская жизнь казалась ему полной излишеств, поэтому ни друзей, ни семьи у него не было, и он предпочитал умеренно аскетический образ жизни.
Умеренно – потому что, при всей его любви к отшельничеству, полностью отречься от суетного мира у него не было возможности. Будучи сыном китайских эмигрантов в Америку, он вынужден был приспосабливаться к установленному порядку, хотя бы для того, чтобы оплачивать аренду квартиры и еду. Поэтому от необходимости работать априори освободиться было нельзя. Равно как и от курсов повышения квалификации по менеджменту, куда его направили, как одного из лучших сотрудников.
И поскольку ехать автомобилем или лететь самолетом в командировку он сознательно не хотел (к чему такая роскошь?), выбор автоматически пал на поезд, как наиболее целесообразное средство передвижения. Кроме того, поскольку его курсы по менеджменту проходили в забытом богом маленьком провинциальном городе, большую половину пути он ехал совсем без попутчиков. Пока на одной из остановок к нему не подсела шумная группа молодых ребят.
– Давайте сюда! – крикнул звонкий мальчишеский голос прямо рядом с ним. – Сядем сюда, здесь никого нет! Ну, кроме одного чудилы, – добавил подошедший парень, с нескрываемым удивлением уставившись на медитировавшего в позе лотоса Лианга. – Извините, Вы не подвинетесь?
Во время медитации Лианг Линь так глубоко уходил в себя, что не видел и не слышал ничего вокруг. Поэтому он даже не шевельнулся. Ребята, очевидно, не намерены были долго ждать и поэтому они бесцеремонно уселись рядом ним, даже не дожидаясь ответа.
– Интересно, что он делает? – с интересом спросил он из парней с большой татуировкой на руке, глядя на совершенно неподвижного Лианга. – Он вообще живой? Че-то совсем не реагирует.
Они звонко рассмеялись.
– А попробуй дотронуться до него, – предложил другой парень с высоким ирокезом. – Посмотрим, теплый он или нет.
И снова заливистый смех прорезал тишину. Очевидно, ребятам уже стало просто делом принципа вывести медитирующего мужчину из его транса, поэтому тема обрела всеобщий интерес. Однако никакие прикосновения или шумы не могли помещать Лиангу медитировать. Он умудрялся благополучно уходить в транс даже на своем рабочем месте во время обеденного перерыва, посреди сотни суетящихся вокруг него сотрудников. Сознательно не впуская в себя мирской шум, он достигал самой глубокой погруженности в себя.