На следующее утро Павла в автобусе не было. В столовой Надя с волнением искала его глазами, но обедать он тоже не пришел. Павел не появился ни завтра, ни послезавтра. И Надя не выдержала и пошла в соседний домик, где жили мужчины.
-Что-то Пашу не видно, где он пропадает? – робко спросила Надя.
- А он позавчера в Москву уехал, звонили ему, у него там с проектом нелады, вот он и поехал.
-А он мне…не сказал ничего, - пролепетала Надя. – Я и не знала!
- Да в Москве увидитесь, придется потерпеть недельку…
Ничего, она подождет… Но – вернулась в Москву, вышла на работу, прошла неделя, за ней другая, а Паши все не было. Надя была в отчаяньи. А она-то собиралась «девчонкам» его показать, похвастать хотела – жених! А он не пришел… Занят, наверное, очень. Сказали же ей – что-то там у него с работой не ладится. Придет! Хотя бы затем, чтобы долг вернуть – пять рублей. Они непременно встретятся!
Надя ждала. Не жалея денег, записалась к мастеру в дорогой салон и сделала укладку, и в машбюро все ахнули: прическа как у диктора телевидения, каждый день наряды меняет, на ногах итальянские сапоги на немыслимых шпильках, и взгляд – загадочный…
- Надь, ты чего такая красивая? Влюбилась, точно! Познакомишь – со своим-то?
Но Надя молчала, загадочно улыбаясь… А Павел все не приходил! Она даже не знает, в какой он комнате, знает только этаж – десятый! Не ходить же по комнатам – спрашивать, где Павел сидит… Она даже фамилию его не знает! Что же ей делать?.. Надя сидела, невидяще глядя перед собой, и вспоминала совхоз, и как она была там счастлива, как пели ветры в полях, и ей хотелось петь вместе с ними, лететь – вместе с ними… К глазам подступали слезы, и она быстро моргала, чтоб не потекли...
Она уже перестала ждать Павла, когда вдруг увидела его в коридоре на их этаже. Павел ждал лифта, нетерпеливо меряя шагами холл и не глядя на Надю. Надя сделала вид, что тоже ждет лифта (лифтов было шесть, они останавливались на каждом этаже) и медленно прошла мимо Павла.- Никакой реакции!
- Здравствуй, Паша! Ты меня не узнал, что ли?
- Почему не узнал? Узнал, - нехотя, сквозь зубы цедя слова, ответил Павел. – Я и вчера у вас был, видел тебя. И в столовке как-то видел. В колхоз-то все ездили хоть раз, весь институт – две тысячи человек. Что ж теперь, ко всем подходить, здороваться?
- А я тебя вспоминала. Ты тогда уехал – не попрощался даже, а я тебя ждала…А ты так и не пришел!
- Ну, не пришел, и что? Я что, все двадцать этажей обходить должен – здрасьте вам, я пришел! – зло ответил Павел. Надя растерялась. Что это с ним? Обиделся?
- Да ты что, забыл меня совсем? Мы же с тобой… Помнишь, я книги покупала в поселке, ты еще пять рублей у меня взял и сказал, в Москве встретимся и отдашь…- Надя понимала, что говорит что-то не то, а что надо говорить, она не знала. Голос предательски дрогнул, и Надя замолчала. Они стояли и смотрели друг на друга, а лифт все не шел.
- Да где же этот лифт застрял! – бросил Павел. – Так ты говоришь, пятерку тебе должен? Не помню. Я про это забыл давно. А ты – из-за пятерки помнила?!
Павел нашел наконец «правильный тон», и голос его крепчал, как ветер в осенних полях. К разговору прислушивались вездесущие «дамочки» из машбюро, тоже ждавшие лифта. Надя чувствовала себя – не униженной, нет! Растоптанной. Как мокрая картофелина под сапогом… А Павел уже шарил в карманах, выуживая смятые рубли.
- Вот, на! Пять рублей. Я тебе больше не должен? Ну, будь здорова.
Эту позорную сцену наблюдала добрая половина отдела, собравшаяся в холе в ожидании лифта: начался обеденный перерыв. Надя ощущала внутри противную тянущую пустоту… Наконец пришел лифт. Павел, бросив на Надю презрительный взгляд, вошел в лифт и уехал. Надя не села в лифт, осталась в холле. Да и ехать было незачем – обедать ей расхотелось.
После обеда в курсе Надиных дел был весь ОКиП. К ней приступали с расспросами: «Ой, Надь, расскажи! Он что, тебя бросил? У вас с ним БЫЛО, да?»