- Да ничего у нас не было, не придумывайте! – отвечала им Надя.
Мнения разделились. Многоопытное, в большинстве своем давно разведенное машбюро вынесло суровый вердикт: если бы ничего не было, Надя бы так не переживала. – Лицо осунулось, глаза грустные… Значит, было!
Молодой, большей частью незамужний состав корректорской, где работала Надя, имел другое мнение: она бы хотела, чтобы что-то у них с Павлом было, затем и в колхоз напросилась! Никто ехать не хотел, а она сама вызвалась! Она-то хотела, а ничего такого и не было. Вот Надька и обиделась на весь белый свет. В колхоз мужиков со всей Москвы понаехало, из всех НИИ – на выбор! А она и одного не смогла удержать. Дура Надька! Такого парня упустила (Павел понравился всем). Наде, конечно, ничего не говорили, шушукались за спиной, а вслух – жалели. Приставали – Надь, расскажи, что у вас с ним? Поругались, да? Расскажи, тебе же самой легче будет! – «Расскажи курице, а она всей улице!» - отвечала Надя. И от нее отстали.
Шли дни. «Лав-стори» забывалась тяжело, и долго еще Наде было обидно и больно. Она даже перестала ходить в столовую – боялась встретить там Павла. «Брось, подруга, все мужики такие!» - говорили ей сослуживцы. Но Надя так не думала. Не хотела думать… Как-то раз, когда на душе у нее было особенно тошно, Надя вышла из комнаты и поплелась пешком на первый этаж, в медпункт, где работала жена психолога Люба, которую он так жестоко и глупо обидел тогда у Анны-Васильны. И не без Надиного участия! Надя только теперь поняла, что чувствовала тогда медсестра…
- Явилась! Вспомнила наконец старых друзей! – приветствовала ее Люба, и Надя неожиданно поняла, что медсестра рада ее приходу. – Ну, садись, будем чай пить. А можем и чего покрепче, у меня есть. Медпункт – это тебе не буфет! – похвасталась Люба.
- Нет, давай лучше чаю!- отказалась Надя.
- Ну, значит, будем чаевничать! Колхоз-то вспоминаешь? Я вспоминаю, - делилась с ней Люба. – Знаешь, все плохое потихоньку забывается, а хорошее помнится. Как гуляли тогда в лесу, как грибы собирали…вчетвером. Ты с Павлом-то как, встречаешься? – Надя покачала головой и, не удержавшись, всхлипнула.
- Эй, подруга, не реви! А то мы с тобой на пару рыдать начнем, - мой-то, Николай-то! Представляешь? – Убыл в неизвестном направлении. Испарился!
- Как испарился? – у Нади даже слезы высохли! – Ты же говорила – муж?
- А как мужья испаряются? Пришла с работы – в квартире пусто, в шкафу тоже. Записку, гад, оставил! Интеллигент! – и, порывшись в сумочке, протянула Наде сложенный вчетверо и уже обтрепавшийся по краям листок. «Прощай, любимая, - прочитала Надя. – Не получилась у нас с тобой семейная жизнь. И не получится, это я тебе как врач говорю. Не переживай. Мужиков много – тебе хватит».
- Вот же гад! Прямо диагноз поставил. А говорил, любит… То есть раньше говорил. А потом – перестал говорить… Как подумаю, что два года на раздолбая этого потратила, хотела из него человека сделать! Воспитывала его, воспитывала, а он…
-А он? – спросила Надя. Ей почему-то стало обидно за «раздолбая». Надя представила, как Люба его каждый день «воспитывала» - неплохого, в общем-то, человека…который, как оказалось, вовсе не собирался на ней жениться. Надя бы не выдержала два года, сбежала через два месяца.
– А он не хотел! Потому и ушел. Ну и черт с ним, и с Пашкой твоим, плакать о них не будем…
…Плакали долго, сидя обнявшись на покрытой клеенкой медицинской кушетке. Потом достали из шкафчика склянку со спиртом, развели водой. Закусили купленным в буфете кексом. И Надя отправилась на свой 20-й этаж. И… оказалась в одном лифте с начальником отдела.
- Ты где пропадала два часа?! – накинулся на Надю начальник. – У нее стол корректурой завален, а она гуляет!
- Я в медпункте была, - честно ответила Надя.
- В медпункте? Два часа?! Тебе что, плохо было? – испугался Надин начальник, добрый в общем-то мужик.
-Да, мне было плохо. А теперь хорошо!
- А что это от тебя спиртом пахнет? – унюхал бдительный начальник.
- А это мы с медсестрой…лечились, - сказала начальнику Надя. – Спирт с кексом! – и уставилась на него невинными и честными глазами. А начальник уставился на нее. Глаза у Нади были цвета озерной воды, и такие же бездонные («Какие у нее глаза! – подумал начальник. – Я и не знал, что бывают – такие глаза!»).
- И помогло? – заинтересованно спросил начальник.
- Помогло! – улыбнулась Надя.
- Ну, если помогло, тогда иди, работай. Если сможешь... Тебя, кстати, не я один разыскиваю. Тебя там люди ждут!
Кто ее ждет? Может, Павел? Но чувства, которые она испытывала когда-то к Павлу, испарились из Надиной души, как медичкин муж. Ничего она больше не чувствует, не нужен ей Павел, - поняла Надя.