Такой вот – труд на свежем воздухе. Но человек ко всему привыкает и ко всему приспосабливается. Привыкли и мы – втянулись, как говорится, в работу. К тому же установилась солнечная погода, мы надевали под телогрейки пару свитеров, и жизнь уже не казалась нам такой беспросветной. В ближнем овражке разводили костер, пекли в золе картошку, у кого-то нашлась колода карт… В общем, жизнь наладилась. В лагере, наконец, затопили, и в наших «фанерных» домиках стало тепло. Мы воспрянули духом.
Молодежь из отдела инженерной геологии «отрывалась» по полной программе – вечером, после ужина, они разжигали в лесу костер, жарили картошку с грибами, пели под гитару песни Визбора и танцевали под магнитофон. И никого в свою компанию не приглашали. Такой уж был отдел.
Здесь пора рассказать о проектном институте, в котором работала Надя – о Транспроекте. Страна строила магистраль века – БАМ, а Транспроект был ее генеральным проектировщиком. Работали с энтузиазмом первопроходцев. Энтузиазм подогревался огромными премиями. Ответственность, кстати, тоже была – огромной. И риск. И взлёты, за которыми, как водится, следовали падения…
Взять хотя бы историю города с нездешним названием Могот, где по проектам института построили железнодорожный вокзал и все сопутствующие строения: жилые дома для железнодорожников, школа и детский сад для их детей, поликлиника, дом культуры… Да много чего построено было в Моготе по нашим проектам, всего и не перечислить. Но главное, конечно, вокзал – оригинальной «северной» архитектуры. Не вокзал – загляденье! Надя видела макет – пряничный домик из сказки братьев Грим! Вокзал отгрохали в рекордные сроки, и премии получили тоже рекордные. В газетах красовались заголовки: «Могот всё могёт!»
А через полгода в Могот пришло лето, и вокзал «поплыл» - со всеми «причиндалами»! – Так торопились строители, что не добурили сваи до проектных отметок и поставили вокзал на мерзлых грунтах (а по чертежам полагалось – на скальных). Летом мерзлота оттаяла и поплыла – вместе с вокзалом. Надя помнила вытянутые лица проектировщиков (их премии «уплыли» вместе с вокзалом), заголовки газет – «Уроки Могота». На всю страну позор…
Но, как говорится, не ошибается тот, кто не работает. Ошибки исправлялись, БАМ строился по-прежнему ударно, Надя в своей корректорской ломала глаза, корректируя отпечатанные в машбюро сметы. Машинистки работали сдельно – сколько напечатают, столько и получат, – ну и печатали «слепым методом» бог знает что! А корректора – действительно слепли, сличая отпечатанное с оригиналом и исправляя (в шести экземплярах, шестой – почти невидимый!) многочисленные ошибки. За пропущенные ошибки отвечали корректора. И им, получающим зарплату намного меньше машинисток, частенько «срезали» премии. Это было очень обидно, но корректоров в Транспроекте никто за людей не считал. Кто они такие? Да никто! Обслуга. Институт строит БАМ, а они портачат почем зря! За что же им – премии давать?
Напротив, первопроходцы будущих бамовских трасс – отделы инженерной геологии и аэрофотосъемки – в институте пользовались уважением и были всегда в почете. Ну, об аэрофотосъемке что говорить? – там одни летчики. Вниз они практически не спускались, оставаясь в недосягаемых заоблачных высях и получая соответствующую заоблачную зарплату. Летчики были все поголовно пьющие и женатые и для Нади интереса не представляли. Впрочем, иногда они все же спускались на землю – и тогда земля дрожала… Судите сами.
Один летчик, налетав к 36-ти годам положенное количество лётных часов, вышел на пенсию, полагающуюся летно-подъемному составу. С работы он не ушел – и по-прежнему работал в отделе аэрофотосъемки. Правда, от должности летчика ему пришлось отказаться (иначе пенсия не полагалась). И, соответственно, оклад на «земной» должности был вполне земной. Смекалистый летчик нашел выход из положения, написав два заявления: первое – «Прошу назначить мне пенсию…», а второе – «Прошу исключить меня из членов КПСС (Коммунистическая партия Советского Союза, кто не знает, без членства в которой о должностях и окладах заоблачного размера можно было и не мечтать), так как, находясь на пенсии, не считаю нужным платить членские взносы с заработной платы и с пенсии».