Кофе в нашем буфете варили отменный. Кофеварка «Эспрессо» наливала его прямо в чашку – горячий, густой, с аппетитной пенкой! Сверху у кофеварки была стеклянная воронка, куда буфетчица засыпала кофейные зерна – и там они, перемалываясь, вкусно похрустывали. И как-то так получалось, - буфет был на первом этаже, а кофе пахло даже на четвертом!
И как-то так получалось, что когда бы ни заглянула Надя в буфет, сотрудники отдела инженерной геологии всегда сидели за столиком, и им никто не напоминал, что обед давно закончился. Всем жалко было геологов – намерзлись в тайге, набедовались – на макаронах да концентратах, в палатках, без телевизора и удобств. Пусть посидят в теплом буфете – заслужили! Геологи были такого же мнения.
В отличие от сотрудников ИГ, Надя приходила в буфет в свой обеденный перерыв. Она выбирала столик поближе к геологам, и до Нади доносились завораживающие, волшебные названия бамовских поселков и городов – Нерюнгри, Тында, Лабытнанги, Золотинка… Ковыряя вилкой салат, Надя размышляла о том, что никогда не была (да и не будет!) в поселке с ласковым названием Золотинка. А они – были, и для них это не просто название, это – часть их жизни… Жизни, какая и не снилась рядовым сотрудникам института (которые, кстати, о такой жизни не мечтали: всех вполне устраивала своя собственная). Жизни, о которой грезила вся корректорская (состоящая из девчат от 18 до 25), а иногда к ним присоединялось машбюро – там тоже любили помечтать и поболтать.
Отдел инженерной геологии, овеянный ветром таежной романтики, не видел машбюро вкупе с корректорской, где работала Надя, - что называется, в упор. Обижаться тут было не на что: первопроходец бамовских трасс, головной вагон Байкало-Амурской магистрали, как называли его в институте, ИГ был государством в государстве, как, к примеру, Люксембург. Клан избранных, особая каста.
Два раза в году – на Новый Год и на Восьмое Марта – в Транспроекте справляли праздники. В столовой накрывали столы (для каждого отдела – свои) и приглашали оркестр. В фойе устраивали танцы и настоящий КВН с командами от отделов. Многие отделы объединялись, и их команды были сборными. Геологи не объединялись ни с кем. И всегда – выигрывали!
Как водится, спиртного было – море, и все пили от души, взахлеб. Случались и драки, и вот что интересно: если в драке принимали участие представители ИГ, дрались они… только со своими (то есть только с сотрудниками ИГ)! Дрались с упоением, если не сказать – остервенело. Другие отделы тоже хотели поучаствовать, но геологи, даже перебрав, драться с ними не желали и отшвыривали «чужих» в сторону – им вполне хватало друг друга. Одно слово – корпоративная этика!
Вот такие веселые были праздники, после которых в фойе дважды в год вставляли новые стекла. Стекла были особые – тяжелые, панорамные, во всю стену, и разбить их было очень непросто. Но геологи с задачей справлялись…
Сидя за столиком неподалеку от инженеров-геологов, неисправимый романтик Надя слушала их разговоры и уносилась мыслями в дальние-предальние края, в затерянный посреди тайги поселок со светлым названием Золотинка, заросший кипреем, черникой и багульником. Надя представляла лесную тишину, пахнущую цветами и сосновой смолой. Проносятся по рельсам поезда, разрывая душистый таежный воздух, - и снова все замирает в ленивой истоме летнего дня, лишь ветер шумит в кедрах, да стрекочут кузнечики в густой траве… Представляла, пока не услышала (здесь же, в буфете, сидя за соседним столиком, где же ей еще было услышать) страшную историю. В этой самой Золотинке случившуюся!
Одного инженера-геолога за день до отъезда в Москву укусил клещ. Геолог был не из робких – клещ не собака, да и прививки перед командировкой сделаны в ведомственной поликлинике – потыкал клеща тлеющей спичкой, он и отвалился. Геолог смазал ранку йодом и забыл об этом случае. И все бы обошлось, но вакцина, которой делали прививки (прививки были строго обязательны, без них не оформляли командировку и не выдавали «командировочных»!), так вот, вакцина оказалась… просроченной, а клещ – оказался энцефалитным. В природе существует 80 видов клещей, из них 40 энцефалитные, и все 40 – в тайге, в густой траве и на деревьях, в большом количестве! Затем и кололи вакцину. Эта, просроченная, не помогла, и мужик заболел энцефалитом. Сначала дома болел, на больничном. Потом его положили в больницу, с ухудшением. Потом – дали инвалидность, так как у него начал развиваться паралич: ноги плохо слушались, куда с такими ногами – в тайгу? Ему сказали – пиши заявление, и уволили в связи с инвалидностью. Выписали солидную материальную помощь, да и с премией не обидели – хорошую дали премию: у геолога семья, двое детей, их кормить-одевать надо… «Ты давай, поправляйся! Выздоровеешь – приходи, обратно возьмем, нам такие люди всегда нужны!» - обнадежили мужика в отделе кадров.