- Ну что мне с вами делать! Сказку на ночь рассказать, что ли? – терял терпение ГАП.
- Расскажите, дядя Женя! – откликались вредные практикантки.
- Да какой я вам дядя? Зовите просто Женя! Можно – Жека. Меня… мама так зовет. – в последнюю секунду Евгений Николаевич удержался от слова «жена», благоразумно заменив его на нейтральное «мама».
- А по отчеству как? – не сдавались девчонки.
- Да какое отчество! – мягчел душой хамоватый ГАП.
- Нет, мы без отчества не будем, неудобно как-то. Вы же старый… Вам сколько лет? – И Женя отступался… Ему было 38, и он считал себя еще молодым, а девчонки говорят – старый!
На следующий вечер все повторялось, с небольшими вариациями. «Аллегро, скерцо и снова аллегро» - злословили наблюдатели. – «Парад алле! Ралли Париж – Техас – Мытищи!». Лисицын был из Мытищ, и на последний «тезис» реагировал особенно бурно – глаза от обиды наливались кровью, как у быка, и казалось – вот сейчас он бросится на обидчиков, как бык на тореадора. Но Евгений Николаевич, боясь напугать практиканток, только огорченно взмыкивал, совершенно по-телячьи тряся башкой (что очень развлекало всех присутствующих), и вновь «приступал к делу».
- А хотите, мы вам дискотеку устроим? Кискотеку – для маленьких кисок… - искушал «дядя Женя».
- Не-еее, мы настоящую хотим, взрослую! Да с кем танцевать-то? – добивали девчонки неудачливого ГАПа. – Молодежи нет, все такие, как Вы. Скучно! А давайте в прятки поиграем! Или в казаки-разбойники! – предложили практикантки.
- Да что вы, как дети! У меня дочки в прятки играют, на даче… - и поняв, что проговорился, Евгений Николаевич замолчал.
- У Вас дочки – такие, как мы? А чего Вы их с собой не взяли?
- Да нет, не такие… Поменьше, - оправдывался дядя Женя, понимая, что игру в прятки с практикантками он, кажется, проиграл…
Надя возненавидела практиканток, к которым раньше относилась с симпатией. – Практикантки отбили у Нади всех предполагаемых ухажеров. Ей-то никто не носил кулечки с ягодами – сама собирала. Ну и не надо, сказала самой себе Надя. – Коротала вечера с 60-летней Анной-Васильной – завхозом. После обеда бродила по осеннему лесу в поисках грибов, которые хозяйственная Анна-Васильна сушила, заготавливая на зиму. Наде сушить грибы не хотелось. Может быть, в 60 лет – захочется. А ей было 25, и хотелось – любви. А любви не было. И Надя ее придумала! Присмотрела симпатичного парня из отдела водоснабжения и придумала, что познакомилась с ним, и все остальное – романтическое и возвышенное – придумала.
А так хотелось, чтобы он заметил ее – по настоящему! Но он не замечал. Парень, который…которого…которому она… Надя запуталась в определениях, но одно знала точно: парень, который ей нравился и в которого она, кажется, влюбилась, не видел ее в упор. Оставалось смотреть – и мечтать. Так, вприглядку, прошла неделя. Надин придуманный роман развивался полным ходом, в лучших традициях романтического жанра. Выковыривая из мокрой земли неподатливые картофелины, Надя мечтала…
Остальные «колхозники» развлекались кто как мог: вечерами играли в шахматы и подкидного дурака, слушали магнитофон, или просто гуляли… В соседнем корпусе жили развеселые ребята из организации с заумным названием «Специализированное конструкторско-технологическое бюро». «Если короче – СКТБ», - неосмотрительно сообщили они в столовой, где обедали все откомандированные на картошку организации, и в первый день – радостно знакомились и поздравляли друг друга «с хорошей погодой» (шел дождь – мелкий, противный, судя по всему, обложной). Геологи, недолго думая, тут же расшифровали аббревиатуру СКТБ – как «скотобаза»( под общие аплодисменты). Прозвище прилепилось – как пресловутый банный лист…Не ожидавшие такого подвоха конструктора обиделись и с Технопроектом с тех пор не общались.
Но не бывает правил без исключений. От ОКиП, кроме самой Нади и практиканток, приехали две Татьяны – подруги душа в душу. Даже фамилии у обеих были схожи: Соловьева и Полетаева. Впрочем, фамилии были – их мужей. Таньки-встаньки, как их прозвали в отделе, были большими любительницами выпить-посидеть (как они сами это называли), особенно на халяву. Любого мужика могли перепить! Такие вот подруги. А ребята со «скотобазы», по слухам, привезли с собой целый ящик спиртного…
Вечерами Таньки испарялись из домика и возвращались заполночь, вполне довольные жизнью. – Водка на халяву, мужички не жадные, закусь тоже за их счет! А веселые какие мужики! Давай, Надюха, с нами! – приглашали Таньки-встаньки. Надя испуганно отказывалась: водку пить она не умела, пьянела от первой рюмки, а идти на ночь глядя к скотобазовским – и вовсе боялась. И Таньки оставили ее в покое: «Не хочешь, не надо. Сама же говорила – скучно!».