Танькины посиделки у ребят из СКТБ закончились бесславно, и не без Надиного участия! Выйдя однажды из столовой, Надя оказалась лицом к лицу с конструкторами из СКТБ.
– А мы вот – вас дожидаемся! Тебя то есть… - улыбнулся Наде «скотобазовец». – Как живете-можете? Не скучаете? Сердце у Нади забилось так громко, что она даже испугалась – вдруг услышат?
- Да ты это… ты нас не бойся! – по своему поняли ее скотобазовские. – Мы никого не обижаем, мы ребята смирные. Ты вот что… Танюшкам вашим передай, что мы их это… ждем мы их! А они не приходят! Ты спроси, может, на что обиделись? Так передашь?
- Да. Передам... – упавшим голосом пообещала Надя, и скотобазовцы ушли. А она-то думала! Она-то обрадовалась, наконец-то на нее обратили внимание, наконец и у нее, Нади, начнется личная жизнь. Хоть какая-то жизнь! Надя шла по дорожке, ведущей к летним домикам, и вытирала слезы. А собственно, на что она обиделась? Просили передать, она и передаст.
- А чего нам у них делать-то? У них водяра кончилась, на фига к ним идти? – ошарашили Таньки ответом. – Ты спроси у них, когда водка будет. Тогда и придем. А то – дурочек нашли…
- Сами и спросите! Нашли парламентера! – взъярилась тихая Надя. Из домика она выбежала с красными щеками. И оказалась нос к носу с представителями СКТБ!
- Ну, как там у вас обстановочка? Чего орали-то? Танюшки-то придут?
- Да идите вы знаете куда?! – выкрикнула Надя в лицо конструкторам. И кинулась от них бегом.
- Знаем. Поняли. – доброжелательно крикнули ей вслед.
Кипя от злости, Надя мчалась по дорожке к лесу. Волосы выбились из-под платка, но она не стала заталкивать их обратно. В поле – вечная грязь, и даже ветер пыльный: асфальта здесь нет, дороги из щебня, а в баню, в поселок, их возили на автобусе раз в неделю. И Надя, оберегая волосы, ходила в платке, повязывая его по-деревенски в обхват шеи. От бега платок сполз с головы и волосы вырвались на волю. Надя неслась по тропинке, а за ней летели, подхваченные ветром, золотисто-ореховые пряди длинных волос. Ребята из СКТБ стояли, восхищенно глядя ей вслед. «Здорово она нас послала. И правильно сделала! – выразил общую мысль один из ребят. – А девочка-то ничего, интересная! А ходит в платке, как доярка!»
Таков был вердикт, вынесенный коллективом СКТБ. Но Надя о нем так и не узнала. Пробегая мимо отдельно стоящего домика, в котором квартировали завхоз Анна-Васильна с медсестрой, Надя замедлила шаг. В домике светились окна, мельтешили тени и играла музыка. Гуляют, подумала Надя. Медсестра уже неделю всем рассказывала, что к ней приедет муж. Муж был – новый и пока что гражданский, но разве в ЗАГСе счастье оформишь? (Насчет ЗАГСа у Нади было свое мнение, но она благоразумно держала его при себе). Медсестра с гордостью рассказывала о муже всем подряд – и хвасталась, и хвасталась без конца…
И вот – приехал этот самый красивый и необыкновенно умный муж. Вот бы на него посмотреть! Но «на смотрины» ее не пригласили. Забыли. А она-то – столько грибов завхозихе насобирала! И вот – гуляют без нее. Можно, конечно, постучаться и зайти… Но она ни за что не зайдет!
Словно в ответ на Надины грустные мысли в домике с треском распахнулось окно и голос Анны-Васильны позвал: «Кто тут? Надя, ты? А ко мне племяш приехал, сестры моей сын! Иди к нам, посидим. Иди, иди!». Оказывается, Надя стояла, размышляя, под самыми окнами. Стыд какой! Еще подумают, что она… Но ее уже обхватили за плечи и тащили в комнату, не взирая на протесты. Спорить с завхозом – дохлый номер. Никогда не пробовали?..
К Анне-Васильне действительно приехал племянник, который и оказался новым мужем медсестры! Широкоплечий, с открытой улыбкой и шальными веселыми глазами – он сразу понравился Наде. На столе стояла сковорода с жареной картошкой (интересно, что бы они жарили, если бы поля убирали не комбайнами, а по-старинке, вручную…) Картошка была поджарена с луком и пахла восхитительно. Здесь же – в глубоких тарелках – жареные грибы: белые отдельно, лисички отдельно! Селедка в кольцах жемчужно-белого лука. Водка «Смирнофф». Шампанское – Надино любимое, «Лев Голицын»! – Пир горой!
Медичкиного мужа звали Николаем. Он сам усадил Надю за стол и налил ей в фужер шампанского (и откуда здесь фужеры, подумала Надя, наверное он привез их вместе с шампанским и скатертью. Скатерть была красивая, блестящая, от нее комнатка Анны-Васильны преобразилась и стала праздничной. Бывают же такие мужики…). Николай с ходу начал ухаживать за Надей, словно не замечая сердитых глаз жены.