Почему я не стал проводить встречу где-то на территории клана? Потому что не хотел палить проект перед якудза и другими своими врагами. Лучше отдать 30 000, чем открыть оппоненту все карты.
— А тут красиво! — произнёс я на русском, когда мы оказались на нужной улице.
Хина посмотрела на меня вопросительно. Я покачал головой, мол, перевода не будет. Ох, какой же всё-таки геморрой говорить на разных языках! Меня сильно спасает голосовой переводчик, но общение всё равно происходит жутко неудобно. Сначала скажи фразу, потом подожди, пока её озвучит синтезированный голос… Как ни крути, рано или поздно мне придётся выучить японский.
— Хина, найди в интернете русско-японскую языковую школу. Мне нужна самая усиленная программа.
— Хорошо. Наш магазин в самом конце улицы. Вывеска «Книги заклинаний от Накадзима».
— Ага.
И всё-таки, почему я понимаю только японский Хины? Из-за её больших грудей? Они аккумулируют энергию, и потому она общается не на уровне слов, а на уровне энергетических образов? Подаёт мысль прямо в голову, минуя слуховой аппарат?
Ладно, это попахивает бредом… Загадка «сестры с восьмым размером» остаётся открытой. Хотя надо было кое-что проверить…
— Хина, дойди до нашего магазина и позвони мне по телефону. Хочу проверить, буду ли я понимать твою речь.
— Интересная мысль. Сейчас.
Девушка в ускоренном темпе пошла к магазину, а я и Азуми остановились возле кафешки. Вне зависимости от результатов, надо проверить, понимаю ли я японский большегрудых женщин. Может дело действительно в большой «душе»?
— Хина!
Бах-бах-бах!
Я закричал во всю глотку, увидев чёрный джип, который телепортировался возле нашего магазина. Закричал ещё до того, как эти суки открыли огонь из автоматов…
Глава 5
— Утро начинается не с кофе…
Чёрный джип исчез так же стремительно, как появился. Уроды расстреляли витрину нашего магазина, и затем их машина на огромной скорости заехала в синий портал. Появились из красного, ушли в синий — надо будет это запомнить.
На улице поднялась дикая паника. Люди, как обезумевшие, бежали прочь от места преступления. Кто-то кричал, кто-то звал на помощь, а кто-то просто сломя голову несся вперёд.
Я же просто стоял на месте. Всё уже закончилось — какой смысл куда-то дергаться?
Азуми побежала к магазину, а я меланхолично стал смотреть по сторонам. Хина пригнулась вовремя — её не должно было ранить. Максимум порезало осколками. Сейчас гораздо важнее найти соучастников этой заварушки.
Кто-то же должен следить за всем происходящим. Смотрят из окна? Или тут установлены камеры видеонаблюдения? Как враг понял, что я пришёл к магазину? Ведь неслучайно стрельбу начали именно при мне. Явно хотели запугать таким образом. И главное — кто всё это сделал? Кто мой враг?
Вопросов было много…
Бегло осмотрев окна домов, я пошёл к магазину. На всякий случай врубил улыбку до ушей. Если смотрят, то пускай видят, что произошедшее для меня пустяк. Пускай видят, что я ничуть не напуган.
Но всё же какого хрена тут произошло? Стрельба средь бела дня в центре Токио? У них тут разборки, как в России девяностых? Мне казалось, что у них тут всё тихо и мирно. Ну или во всяком случае тихо и мирно тут, в Токио.
Утро начинается не с кофе, а с утренней стрельбы!
Нет, я уже успел прочитать о так называемых клановых войнах, но была неувязочка — мы на землях государства. То бишь мы на землях императора Японии. Тот, кто устроил этот беспредел, автоматически пошёл против императора. Или… Я помню, что улица — это территория Токио, но сам магазин вполне может быть на клановой земле. Тогда дело не столь серьезное.
Надо читать местные законы! И надо срочно поговорить с Альфредом!
Неспешной походкой, с улыбкой до ушей, я пошел к магазину. Метрах в двадцати я заметил на асфальте кровь возле своей переводчицы. Хину всё-таки ранили…
Азуми наколдовала бинты и сделала сестре перевязку. Хине прострелили левую руку. Больше ничего серьёзного — только лишь мелкие ссадины от осколков стекла. Очевидно девушку убили бы, если бы хотели, но цель была другой.
Пытались нанести убытки, чтобы вогнать в ещё большие долги? Или это попытка запугать? Если второе, то должны быть какие-то условия. Мол, выдай нам вот это, и мы прекратим.
— Почему ты улыбаешься, Эрни? — с ужасом спросила Хина.
А что мне, плакать? Но вслух я это говорить не стал. Не хотелось доставать телефон, и открывать переводчик.