Нередко гестаповские молодчики и сами жаловали в гости к гостеприимным христовым невестам. И тогда тихие настоятельские покои становились свидетелями таких оргий, что хоть святых вон выноси…
При отступлении немецко-фашистских оккупантов господин комиссар решил щедро отблагодарить Магдалину за веселые часы — в подарок ей было прислано награбленное у населения добро… Вскоре Магдалина взошла на настоятельское место. Впрочем, не надолго. Нет, ей не припомнили старые грехи. Упаси бог, этого не произошло. Возымели действие слезные жалобы монашек на непомерную жестокость новой матушки. Но и за это Магдалину не наказали, как она того заслуживала, — просто отныне ей предстояло проявлять крутой свой норов на насельницах не Корецкой, а Рижской обители. Там она, к слову сказать, преспокойно пребывает и поныне…
Между тем в Корце Магдалину сменила Евлогия. Евлогия выбрала себе в помощницы благочинную Марианну, звавшуюся в миру Одарьевой. Та недаром была связной у бандеровцев — теперь монастырь стал местом их явки. Не один из них нашел себе надежное убежище в обители Христа. Благочинная собственноручно гнала для званых гостей самогон. Монашки же, исполняя полученный послух, денно и нощно вязали теплые вещи.
И не случись история с кражей сахара, причастность к которой самой настоятельницы принесла монастырю дурную славу, Евлогия, вероятно, и по сей день сидела бы на своем месте. Но история произошла. Евлогию тихонько и смирненько, без шума отпустили жить на покое. Вскоре она стала хозяйкой добротного дома с забором не ниже монастырского. После Евлогии, в году от рождества Христова 1959-м, воцарилась в монастыре Людмила Первая — она же Надежда Михайловна Вельсовская. Она быстро обзавелась собственной «Победой», а через год положила крупные вклады на несколько разных сберкнижек. Похоже, что у нее чисто профессиональная склонность к презренному металлу: ведь у матушки — батюшки светы! — высшее финансовое образование, и она еще совсем недавно была кредитным инспектором Госбанка. За разбазаривание народных денег она удостоилась множества выговоров. И в конце концов решила переменить профессию…
…Вот, собственно, то немногое, что удалось мне узнать о монастырском житье-бытье. Само собой разумеется, что после всего услышанного мне еще сильнее захотелось посмотреть на все своими глазами.
Возможно, конечно, что корреспондентское удостоверение, перед которым обычно распахиваются любые двери, отворит и узенькую калиточку. Однако что это мне даст? В лучшем случае столичного гостя проведут в настоятельские покои. Угостят знаменитой наливкой собственного изготовления да плодами из собственного сада. Продемонстрируют одну-две опытно-показательных кельи. Познакомят с одной-двумя бессловесными рабами божьими. Но разве после такого «визита с парадного хода» смогу я увидеть монастырский быт без прикрас и без ширм? Разве смогу рассказать о том, что в действительности происходит за дверью келий?
Я долго ломаю себе голову, как бы попасть в монастырь. И вдруг вспоминаю свое прошлогоднее хождение к святой реке в село Великорецкое, куда я ходила с толпой паломников. А почему бы и теперь не поступить так же?
Не знаю, как выглядела шапка-невидимка в сказках. Для меня она вновь обернулась черным кашемировым платком богомолки…
…Итак, я — раба божия. Еще вчера я была свободной гражданкой, членом Союза журналистов, ездила в творческие командировки. А сегодня я — заблудшая овца стада Христова, со светлой верой в сердце и крестом на шее…
Глава II. «ОБЩЕЖИТИЕ СЕСТЕР ВО ХРИСТЕ»
И вот я уже стою на монастырском дворе и с жадностью осматриваюсь по сторонам. Длинное двухэтажное здание «общежития сестер во Христе» с узенькими оконцами тянется по правую сторону обширного двора. Поодаль в добротном особнячке живет сама матушка Людмила Первая со своими приближенными. Левее блестит купол монастырской церкви. На заднем плане топорщится ветками фруктовый сад…
Я в той самой обители, в которой, согласно церковным документам, «проживают в любви и благолепии 173 сестры во Христе».
Когда я шла сюда, мне все вспоминались строчки из стихотворения Ахматовой:
Что ж, похоже, что здесь действительно тишь да гладь, что стена не просто стена — она отгораживает от всего мира.
По эту сторону стены существует свое летосчисление — «по старому стилю». Здесь и праздники празднуются совсем другие: и хотя обитель эта женская — Международный женский день проходит здесь незамеченным. Зато регулярно отмечается день Варвары-великомученицы или день непорочного зачатия девы Марии. В наших календарях отмечают память борцов за свободу, общественных деятелей, ученых, видных писателей и художников. Церковные календари кишат отшельниками, постниками, молчальниками, столпниками, гробокопателями, сиропитателями, затворниками и даже… скопцами. Их очень много. У них длинные титулы, и поэтому в конце календаря имеется даже специальная сноска — разъяснение к сокращениям: мц — означает мученица, вмц — великомученица, прмц — преподобномученица, сщмц — священномученица. Так-то…