— А как же без врача? — оторопела Надежда Васильевна. — У нас такой хороший доктор…
— Все в руце божьей. Помолимся, — может, господь смилостивится.
— А если не смилостивится? — У Надежды Васильевны похолодели губы.
— Значит, призовет в царствие свое. А младенцы с их чистыми душами прямо к престолу господа возносятся…
Надежда Васильевна, в отчаянии ломая руки, забегала по комнате. Она мать, ей надо видеть свою девочку живой и здоровой. Но, может, она, грешница, напрасно не надеется на божественное милосердие? Голова у нее шла кругом. Посоветоваться не с кем, муж, как всегда, в отъезде. А Анастасия уверяет, что можно спасти молитвой. И, бросившись на колени, Надежда Васильевна принялась жарко молиться, уткнувшись в одеяльце, под которым дрожала от озноба дочурка.
Плач матери вывел ее из полузабытья.
— А теперь я знаю, кто такой боженька, — Верушка с трудом приподняла набухшие веки, — он добрый доктор Айболит.
И хриплым голоском зашепелявила:
Но тот, кто в представлении Верушки казался таким добрым, не спешил почему-то проявить свою доброту. Верушка болела тяжело. Не помогали ни молитвы, ни свечи, которые жглись ей во здравие. Не помогла даже святая вода, которой Анастасия спрыснула больную. К концу недели приехал из поездки Павел Сергеевич. Работал он проводником, дома бывал редко. А когда и бывал, то все больше отсыпался. И в домашние дела не вмешивался. В воспитание ребят тоже не вникал.
Но тут, узнав, что Верушка уже целую неделю больна неизвестно чем, а врача все еще не удосужились вызвать и никаких лекарств не дают, раскричался:
— Да вы что, девчонку со свету, что ли, сжить задумали? — И сам вызвал врача.
У Верушки оказалось воспаление легких. Под громкие причитания Анастасии ее увезли в больницу. Там она быстро пошла на поправку. Но Анастасия с тех пор явно дулась на Павла Сергеевича. А вскоре между ней и хозяином дома произошло еще одно столкновение.
В свое время Павел Сергеевич к приезду старухи отнесся безразлично: пусть живет, места хватит. Появившейся на стене иконе значения не придал — что от них убудет, если старый человек обычай свой соблюдает?
Но вот вскоре после того, как Верушка уже выздоровела, Павел Сергеевич принес билеты в кино.
— Собирайся, Надежда, — пригласил он жену, — говорят, картина веселая. А то ты все дома киснешь.
Надежда Васильевна растерянно посмотрела на Анастасию.
— Ох, грех это, великий грех, — зашелестела та.
— Какой там еще грех! — рассмеялся Павел Сергеевич. И уже сердито: — Ну, вот что, мать, я в твои дела до сих пор не вмешивался, но и ты в мои нос не суй. Пошли, Надя!
Надежда Васильевна как будто приросла к месту.
— Так ты пойдешь или нет? — Павел Сергеевич сердито посмотрел на жену.
Та нерешительно всхлипнула.
— Ну, все, конец моему терпению! — вышел из себя Павел Сергеевич. — Эта старуха всех перебаламутила. Я бы ей охотно указал, где бог, а где порог, да ведь я-то знаю, кто она есть на самом деле!
— Поостерегись при детях! — погрозила пальцем Анастасия.
— Нет, с меня хватит! Пропади она вовсе пропадом, такая жизнь! В кино не ходи, газету не читай, с людьми не знайся! Одно остается — водку пить! — И он сорвал свою злость на входной двери…
Надежда Васильевна бросилась на колени перед образами и сквозь бегущие по щекам слезы принялась жарко молиться, чтобы всемогущий помог ей найти путь к сердцу мужа…
Как-то на уроке рисования во втором классе «Б» учительница задала ребятам нарисовать, кто что хочет.
Ребята ужасно обрадовались. Сразу же схватились за цветные карандаши. Учительница не ходила по рядам, как обычно. Сидела за столом и правила тетрадки, всем своим видом показывая, что юные художники могут дать полную волю своей фантазии.
Только под конец урока стали все вместе рассматривать рисунки. Чего только здесь не было! И дома, и человечки, и цветы, и конечно же космические корабли. И пусть стены домов страдали асимметричностью, пусть такой цветок был не известен ни одному ботанику, пусть на таком космическом корабле не отважился бы подняться даже самый отважный космонавт, но дом был раскрашен такой яркой краской, что каждому сразу становилось ясно — в нем живется радостно. Разноцветный цветок был символом огромного яркого мира, а корабль… ну какой же мальчишка не мечтает о полете в космос!
Но Зина Кадошникова нарисовала не цветок и не домик. Весь низ рисунка занимали густые черные тучи. А над тучами стоял высокий человек. Такой высокий, что ярко-рыжие лучи солнца торчали у него прямо из головы. И поэтому голова очень походила на подсолнечник. На лице у подсолнечника были большие черные очки. Нос и рот отсутствовали, зато уши, большие-пребольшие, свешивались прямо до плеч. В каждой руке он держал по длинному пруту — точь-в-точь такому, каким угощала Зину Анастасия.