— Помогите, товарищи, что делать? Жена учит девчонок молиться, велит им переписывать религиозные стишки и заучивать их наизусть, поселила у нас странницу под именем Анастасия, а на самом деле это ее родная мать, моим детям родная бабушка, а мне родная теща. Только никто ее не называет ни матерью, ни бабушкой, ни тещей. Жена уверяет, что это — грех. А дети даже не знают, что старуха — их бабушка.
Но Павел Сергеевич так и не явился в школу…
Какую бы кипучую деятельность ни развивали главари ИПХС — их организация весьма малочисленна. Но вместе с тем и чрезвычайно опасна. Процесс открыл глаза многим верующим. Но еще притаились в щелях благодетели, еще бродят где-то по обочине, в стороне от большака, странные люди. Еще где-то злобствует, брызжет слюной, исходит желчью, еще петляет, мечтая сколотить новое пополнение некий Никон Степанович, автор многих брошюрок, фигурировавших на суде в качестве вещественных доказательств. Еще недостает нескольких экземпляров «Универса» — где-то еще пускают в ход его ядовитое жало. Еще нет-нет да и пропадают без вести то девушка, то парень, то стар-старичок…
Кто знает, может, и они стали странными людьми. А куда ведет странная дорога, мы знаем — она ведет в религиозные дебри, из которых трудно выпутаться…
Николины угодники
Был ранний утренний час. Водители Кировской автобазы записывали в диспетчерской наряды.
— Машину в Великорецкое? На богомолье, значит, собрались? — И сколько было шоферов, столько полетело в меня иронических взглядов. — Так вот, имейте в виду — никто вас туда не повезет. Ясно?
Я от души рассмеялась. Вот так раз, в богомолки угодила! Придется, видимо, рассказать, почему я интересуюсь этим паломничеством, а то ведь и правда не повезут. И тут уж ничего не попишешь — ни буквально, ни фигурально.
— Журналист? Это дело другое. — Паренек в выцветшей армейской гимнастерке с готовностью бросается подкачивать покрышки. — Про такое обязательно писать надо. Может, наконец перестанут ходить. А то взять хотя бы мою родную тетку. Хорошая пенсия ей положена, чтоб на старости лет на покое жила. Так нет — какое там!.. Во всем себе отказывает. Все к Николиному дню копит и в это самое Великорецкое, будь оно трижды неладно, тащится…
Что представляет собой Великорецкое, я уже знала — начиталась фолиантов, написанных старинной славянской вязью.
Было оно село как село, пока не объявилась в нем чудотворная икона. Церковники поспешили наделить чудодейственной силой не только саму икону, но заодно и сосны, под которыми она была найдена. И реку, на берегу которой стоят те сосны. И камни, которые лежат на склоне той горы, что высится над той рекой, на берегу которой растут те сосны… И… Словом, с той поры и посыпались как из худого решета чудеса.
Для божественной рекламы была даже сочинена «Повесть преславна и предивна и душеполезна прочитающим людям, о пречестном и пречудном явлении великого божья архиерея Николая Мирликийского и всея вселенные чудотворца, смотрением божьим явившего пречестный, многоценный дар цельбоносный свой».
В написанных позднее сочинениях уже подробно рассказывалось, что творил Николай-чудотворец. Так, например, «пришла в сибирскую церковь некоторая девица по имени Екатерина. Она девять месяцев не говорила языком. Испивши же святой воды, начала говорить». Таким же образом исцелился и «некоторый человек из Великой Перьми Роман», который «страдал главной (от слова „голова“. — А. Т.) щепотью», и «Анастасия из Бабинского стана, одержимая пять лет бесным недугом». А когда еще к ним прибавилась «бывшая три года в черной немочи Анна из Хлыновского уезда», которая «только пообещала помолиться перед чудотворным великорецким образом» и в «тот же час в дому своем сделалась здорова», то «протоиерей и братия совершили молебен со звоном».
И разнесся тот звон далеко окрест. И прослыл Николай лекарем на все руки. Брался он излечивать не только «скорчение рук назад, прикорчение левой руки к правой, икотную болезнь с кричанием разными голосами», но даже «шепотную скорбь».
И потянулись к чудотворцу калики перехожие — чесоточные, золотушные, слепые и глухие…
И вот прошло более пятисот лет. Иконы той давно и в помине нет. Доказано, что никогда не было и самого Николая Мирликийского. Но его рождение датируется именно двадцать третьим мая. По этому поводу Герцен в своей книге «Былое и думы» рассказывает прекурьезную историю. Вятский губернатор из кожи лез вон, чтобы встретить наследника престола. И, желая потешить его праздником, принял решение: приурочить Николин день к его приезду, то есть к девятнадцатому мая. Что за беда, если Никола пожалует четырьмя днями раньше? Само собой разумеется, что на такое нововведение потребовалась санкция архиерея. К счастью, архиерей оказался сговорчивым. Преисполненный восторга от своей идеи, губернатор донес царю: мол, так и так, встретим вашего высочайшего наследника честь по чести. Однако, вопреки ожиданиям, царь пришел в ярость. «Губернатор и архиерей дураки, оставить праздник как был» — такова была царская резолюция. Министр внутренних дел намылил голову губернатору, синод — архиерею…