БИЛЕТ В РАЙ
Обычные почтальоны ходят с черной сумкой через плечо. У этой почтальонши голова покрыта черным платком, а почта спрятана за пазухой.
Когда над городом сгущаются сумерки, неприметная черная фигурка принимается разносить корреспонденцию. Адреса она знает наизусть, адресатов — в лицо.
Осторожно осмотревшись по сторонам, почтальонша шмыгает в знакомую подворотню, взбирается по знакомым лестницам. Костлявой рукой стучит условным стуком в знакомые двери.
— Слава Иисусу! — перешагивая порог, приветствует почтальонша адресата.
— Навеки слава! — отвечает адресат.
Теперь все в порядке. Теперь можно спокойно вынуть Христа из-за пазухи и передать в собственные руки получателя, и высланный наложенным платежом крестик или бесценную посылочку с четками. Впрочем, на этот раз у почтальонши особенно торжественный вид.
— Вот, рабы божии, — с умильной улыбкой значительно шепчет она, — вручаю вам билет в рай, — и сует в руки оторопевших адресатов глянцевитый кусочек бумаги, на котором что-то напечатано убористым мелким шрифтом.
— А когда отправляться-то? — испуганно осведомляется застигнутый врасплох раб божий.
Почтальонша укоризненно качает головой. Вот, ей-богу, неразумные. Ведь это не какой-нибудь аэрофлотский билетик, на котором проставлено время отлета. Отбытие пассажира, летящего не куда-нибудь, а прямо в рай, не предусмотрено никаким расписанием. Но оно может произойти каждую минуту — «когда господь захочет». Но вот ехать до рая можно по-разному.
Озадаченные пассажиры робко интересуются, как бы проехать побыстрее. И тогда почтальонша подробно растолковывает правила, которые, впрочем, черным по белому оттиснуты на билете. Те, кто примет мученичество при жизни, будут мчаться в рай на курьерском поезде. На скором отправятся те, у которых жизнь не жизнь, а сплошное покаяние. На пассажирском покатят живущие по церковным заповедям. А уж те, кто уверует в силу всемогущего только на смертном одре, пусть пеняют на себя — будут трястись по жесткому тарифу в четвертом классе.
Адресаты озабоченно вздыхают — попасть на курьерский, конечно, мало шансов. Пристроиться бы хоть на пассажирский.
— Билетик надо всегда носить при себе, — доверительно советует почтальонша. — Не ровен час — призовет господь. А кроме того, его на каждой святой исповеди предъявлять для проверки требуется. Проповедник вроде контролера будет. И запомните, — она делает предостерегающий жест костлявой рукой, — повторно билеты не выдаются.
Счастливый обладатель билетика заботливо прячет кусочек глянцевитой бумаги, обеспечивающий ему райскую жизнь.
Между тем почтальонша уже скользит черной тенью вниз по лестнице…
Кто же она, эта разносчица шарлатанских выдумок? Екатерине Крента всего сорок лет. Ей бы работать и работать. Но она предпочитает жить на иждивении господа бога. Единственная ее работа — разноска корреспонденции. Конечно, она получает за это деньги. Однако эта особа и сама до крайности фанатична — она тоже бережно хранит «проездной билет в рай». Да, она, раба божия Екатерина, надеется и верит, что всемилостивейший возьмет ее к себе…
Видимо задавшись целью во что бы то ни стало сломить наше недоверие, Крента вдруг преисполняется тупой решимости: сейчас, здесь, при всем честном народе, она на себе продемонстрирует реальность этого полета. Специально для сумнящихся.
И вот Крента изо всех сил надувает щеки. Вытягивает из черных рукавов костлявые руки и принимается колошматить ими по воздуху…
Мы терпеливо ждем. Ждем час, ждем два. Кликуша приходит в неистовство. Ее щуплое личико багровеет от напряжения. Она прыгает и завывает, но — увы! — ей не удается даже оторваться от пола.
С трудом отдышавшись, Крента упорно твердит опять, что, мол, сегодня господь не допустил ее. Но не сегодня-завтра она непременно использует свой проездной билет до рая…
ЧЕМОДАН С ДВОЙНЫМ ДНОМ
…Каждый день советскую границу пересекают идущие из-за рубежа поезда. Не часто, но все же случается, что респектабельные на вид джентльмены, легкомысленные «атомные блондинки» или благообразные старушки везут к нам контрабанду в чемоданах с двойным дном. Иногда наркотики. Иногда банкноты. Иногда барахло, а кое-кто тащит и религиозные атрибуты. Лежит себе на двойном дне Христос и безоблачно улыбается. Но не верьте — он тоже с двойным донышком. Сколько бед может он натворить! Скольких лишить жизненных радостей! Скольким исковеркать жизнь!