Именно в этот момент, ни минутой раньше, у Афериста началась истерика.
Родственнички съели всю колбасу в доме, а слепой папашка написал в туалете мимо унитаза, но это оказались цветочки по сравнению с тем, как по идиотски они вели себя по отношению друг к другу. Откровенно говоря, Аферист и не предполагал, до какой степени у него папаша придурок. Допустим, Михаил хотел попить чаю (а это случалось каждые четверть часа, а ел он еще чаще, оглоед), но не знал, как включить навороченный чайник, хотя для этого достаточно было поставить его на уже подключенный в сеть поддон. Но, похоже, до этого брат имел дело только с самоваром. Готовый прийти на помощь даже в тех вопросах, в которых ни черта не смыслил, Олег Олегович долго и нудно рассуждал о техническом прогрессе, о том, что все это вкупе суета, лицо у него было умное даже в тот момент, когда он ставил пластмассовый чайник на раскаленную электрическую плиту. Таким образом, в первый же вечер сладкая парочка вывела из строя два филипсовских чайника, хоть принцип действия у обоих был совершенно одинаков, додумался бы и дебил, а тефлонновое покрытие на комплекте совершенно новых сковородок папаша соскреб лично. Аферист прикидывал, как бы половчее сдать их обоих в дурку.
— За что мне такое наказание? — воскликнул он.
Михаил понял его по-своему.
— Ты не понял, за что "Гелион" на нас так ополчился? Это я виноват, — гордо сообщил он. — Видишь ли, мне показалось чересчур пресным укрывать там какие-то наличности от налогов, вот я и поинтересовался попутно самим "Гелионом". Чем он занимается? И вообще что он есть. Я уже тебе говорил, что он как айсберг без основания. Теперь я понимаю, что был не совсем прав. Он вообще мираж. Счета, даже его липовые счета мираж. Я понимаю, когда кто-то старается внушить окружающим, что он не жулик и денег отродясь не воровал. Здесь же все с точностью наоборот. Кто-то усиленно старается втереть мозги, что это одна из многочисленных липовых фирм. Мелкие жулики, как и все. Они всех обманули, потому что даже наши продажные волкодавы из морадминистрации порта, поднаторевшие с кого и сколько брать, берут с них как с обычных мелких жуликов. Они даже их обманули, а меня нет, — довольно произнес он, Аферист готов был его придушить. — Когда я подключился к сети "Гелиона", я почувствовал, что что-то не так, и под всей шелухой, которую они пытаются впаять, скрывается такая громада, о размерах которой мы не имеем ни малейшего понятия. Потоки глубоко законспирированной информации я назвал "полями Бзилковского". Наша фамилия еще прогремит на всю Россию, братишка.
— Ты даже не подозреваешь, насколько громко мы пукнем на всю страну, — пообещал Аферист. — Что же ты сделал, гнида? Это значит, вместо того, чтобы тихо мирно спереть немножко денег, ты залез в секретную базу крутых мафиозников и что-то наковырял там?
— Мы выручим за эту информацию кучу денег. Ты ведь сам этого хотел, братишка? Мы будем богатыми как Жильбер Мукалтуш.
— Как два Жильбера Мукалтуша, — пригрозил Аферист. — Ну-ка напомни, ему тоже отрезали яйца, как отрежут нам? За что ты собираешься выручить деньги, кретин?
— Вот за это! — Михаил торжествующе продемонстрировал ему дискетку. — Здесь копия "полей Бзилковского".
Аферист выхватил дискетку у него из рук и швырнул на стол.
— Нас за эту дискету на колбасу пустят!
— Мы ведь ничего не знаем. Расшифровать я ничего не сумел. Мощностей не хватает. Здесь требуется стационарная аппаратура. Но я думаю, поколдую немного, хоть какую-то часть раскрою, чтоб показать им, что мы владеем ситуацией, а потом им сольем.
— Кому им?
— "Гелиону". Когда получим денежки и отдадим дискету, они сами поймут, что мы ни черта не знаем, потому что пароль невозможно взломать в принципе, тогда они от нас и отвянут.
Аферист немного остыл. В словах полудурка ему почудился намек на смысл. В конце концов, потом можно было завладеть всеми денежками, а сладкая парочка пусть сами отдуваются. Как два Жильбера Мукалтуша.
Аферист позвонил Мухе из автомата.
— Ты знаешь, Пятрас погиб? — спросил он, изобразив насколько возможно трагизм в голосе, с досадой подумав, что сейчас бы и работать, конкурент устранился, так этот влез, в душу ему, Жильбер М-мукалтуш.
— Жалко Петьку. Утоп парниша, — натужно проговорил Муха. — Ты где? Перетереть бы новое дельце. Стрелку забить.
— Что за дельце? Опять "Гелион"?
— Почему обязательно "Гелион"? Другие дела есть. Мы тебе двойную таксу заплатим.
— Ты не один? — заподозрил Аферист. — Почему ты сказал "мы"?
— Я имел в виду босса. Я же не могу один все решать.
— Кстати о боссе. Скажи ему, есть информация о "Гелионе".
— Что за информация? Ты что с ума сошел.
— Запись "полей Бзилковского". Это знаешь, такие большие поля. Цифры, цифры. Я сам тебе позвоню.
Муха тщетно вслушивался в молчание на том конце, но трубку положить не осмелился. Он находился в своей квартире, стоял в пиджаке, шелковой сорочке на выпуск и галстуке. Трусы приспущены, а один из незваных гостей держал нож у него в паху, и там все онемело.
— Успели засечь звонок? — спросил один из мужчин.
— Говорили из будки телефона-автомата на Столичном проспекте, но объекту удалось скрыться. Мозгер будет в ярости. Вшивые хакеры, конечно, не могут расстроить наши планы, но лишняя шумиха нам не нужна.
Человек снова поиграл ножом, едва не отрезав ему яйца, и велел:
— Когда он еще раз позвонит, скажешь, что согласен на его условия и назначишь встречу в Ремонтной гавани на заброшенном пирсе, рядом с местом, где стоит на вечном приколе утопшая подлодка.
— А потом? — пролепетал Муха.
— Потом он присоединится к морячкам героической лодки.
— Я хотел спросить, что будет со мной?
— Разве ты не с нами? Или тоже хочешь торгануть информацией по "Гелиону"?
Муха усиленно помотал головой.
— Сколько хакеров ты пережил? Восемь?
— Двенадцать, — ответил Муха, стуча зубами.
— Заткнись и делай, что велят, может быть, и в этот раз хакеры пойдут в очередной заплыв без тебя.
— Неудачный день будет сегодня, пасьянс не сошелся, — констатировал Михаил, тасуя карты на мониторе. — В принципе он сходится в ста случаях из ста, обычно так и бывает, а видишь, не сошелся. У меня такого раньше никогда не было.
Аферист только скрипнул зубами. Он и не предполагал, что иметь родственников это так обременительно. Он даже не мог покупать те продукты, к которым привык. Принес как-то бразильских орехов, так у папаши вторые сутки запор. Не надо было их сразу килограмм лопать. Сидит вон на унитазе. В руках газета, вакансии отмечает.
— Требуется старший преподаватель в Алгинский мясной техникум! — вещует он с вершины толчка. — Я мог бы подумать. Кстати, стажировка за границей. Смотрим, где. Англия. Кембридж. Нет, не подходит. Я французским владею, дети, и, между прочим, неплохо. Меня сама Раиса Сергеевна хвалила. Это наша "француженка" в Новоапрелевске. Я перед десятиклассниками стихи а ля Франсе читал. И имел успех.
— Папа, закрой дверь, пахнет, — морщил нос Аферист.
— Чем пахнет? — изумлялся Олег Олегович.
— Фиалками монмартра! — зло говорит Аферист и с чувством захлопывает дверь.
— Между прочим, какая у тебя жилая площадь? — уточняет Михаил. — Метров 60, наверное. Представляешь, какой здесь объем газа может поместиться. Даже если папа и пукнет пару раз, концентрация будет ничтожна.
Они меня доведут, подумал Аферист, закрыв глаза, чтобы не видеть постылых физиономий. Михаил трогает его за плечо и протягивает дискету.
— "Поля Бзилковского", — поясняет он. — Я копию сделал. Если тебя поймают и будут пытать, скажешь, что копия в надежном месте, и доверенные лица пошлют ее генеральному прокурору. Жильбер Мукалтуш всегда так делал в случае ареста, потом его всегда отпускали.
— Типун тебе на язык! Чего ты родному брату желаешь? Между прочим, младшему. На мне наша фамилия может прерваться. Я последняя надежда на воспроизводство рода остался.