— Ладно, потом расскажешь, — бросил я Максу. — Сейчас вымыться.
Едва я успел войти в душ, как дверь за моей спиной снова открылась, и внутрь проскользнула Юнесса. Нежные руки обвили меня, полная грудь прижалась ко мне, и сладко пахнущие губы коснулись моих.
И тело мое ответило… о нет, я все так же хотел ее, как и раньше!
Неистово, яростно, по-звериному!
Стащить с нее эту тонкую маечку, облизать крупные соски, провести ладонью по ее мягкому животу, чтобы она хрипло застонала — и никто теперь мне не помешает, никакой Равуда, никто слова не скажет, ведь я десятник! Взять Юнессу прямо здесь, натешить похоть, изменить жене в какой уже раз, вновь скатиться на уровень животного и ощутить себя подлецом!
— Сделай это, о сделай… — прошептала она, целуя мои губы и щеки.
— Нет… — выдавил я, пытаясь оттолкнуть ее, и понимая, что ладонь, которой я касаюсь девушки, просто горит, как в огне.
— Почему? — Юнесса отпрянула.
— С кем ты собираешься стравить меня теперь? — спросил я. — Снова то же самое?
Она посмотрела на меня так, что я решил — ударит, и приготовился к пощечине. Однако девушка-занга развернулась и, тряхнув курчавыми волосами, в которых прятались рожки, выскочила из душа.
А я облегченно вздохнул.
Вот именно поэтому я и не хотел возвращаться на «Гнев Гегемонии» — тут и Равуда, который хочет убить меня, и Юнесса, которая просто хочет меня, и я ее хочу, чего себя обманывать? Сплошные проблемы, с которыми непонятно как справляться, непонятно как просто существовать с ними!
Короче говоря — вот удружил, офисная морда.
Глава 3
Крепление забрала со щелчком встало на место, и я подергал, чтобы убедиться — сидит как надо. Потом нацепил шлем на голову, и активировал фильтр ночного зрения — проверить, как работает. Казарма превратилась в картину, написанную всего двумя красками разных оттенков — тела разумных горели изумрудным огнем, все холодное было черным.
Можно увидеть, у кого температура повыше, у кого пониже, а кто вовсе ледышка по сравнению с остальными.
— А мой автомат не посмотришь, ха-ха? — зеленый силуэт совсем рядом оказался Максом. — Как сказал Леонардо да Винчи — крути винты, крути шурупы, тогда ты будешь не зал… ну в общем, будешь хорошим человеком.
— Давай, — я снял шлем. — Как вы тут обходились без меня все эти месяцы?
— Месяцы? — Макс вытаращил глаза. — Три недели, как мы расстались! Вапще!
Моя челюсть неприлично отвисла, так что пришлось ее подбирать едва не руками. Действительно, с чего я взял, что на «Гневе Гегемонии» прошло столько же времени, сколько и на Земле?
Про относительность, изобретенную Эйнштейном, я что-то слышал, разве что никогда не думал, что смогу приложить ее к себе.
Я возился с автоматом Макса, изучал механизм подачи пуль на «рельсу», проверял контакты для аккумулятора, «прозванивал» все слабые места. А он болтал, рассказывая о том, что произошло за период моего отсутствия — ничего особого на самом деле, линкор поставили на орбиту какой-то планеты для ремонта, а бойцам дали отдохнуть после неудачной и кровавой компании на Бриа, закончилась которая позорным отступлением, и даже один раз отпустили на поверхность.
Ну а там — пьянка, разврат, азартные игры, обычные солдатские развлечения, из всей экзотики только то, что в небе пять разноцветных лун пляшут изысканный танец, и вместо комаров летающие многоножки.
— …и бухло у них это, черное, как нефть, и на вкус такое-же, ха-ха, вапще! — размахивал руками Макс, живописуя увольнительную. — После первой голова у меня расширилась, а после второй сузилась, после третьей расширилась, а потом опять сузилась… тогда и побежал я в сортир, блевать.
И в этот кульминационный момент мой шлем издал тонкую трель, а классификатор завибрировал. Проклятье, срочный вызов от начальства — теперь я десятник, меня могут выдернуть и днем и ночью.
— На связи, — буркнул я, поднеся браслет ко рту: знал, что это не нужно, что это не телефон, но пока избавиться от этой привычки не мог.
— Тебя ждет трибун Геррат, немедленно, — проскрежетал из классификатора Гага: слова его услышал только адресат, то есть я, до Макса не долетело ни звука.
— Есть, — ответил я, и сердце мое упало.
Вспомнил обо мне, вспомнил местный контрразведчик, чтобы его черти взяли!
— Ты прямо в лице изменился, ха-ха, словно умер у тебя кто, — Макс протянул ладонь с лежащей на ней большой лиловой таблеткой. — Прими быстренько, тут же лучше сделается.
Расслабон! Нет, никогда больше!