— Ложись! — рявкнул Касаткин-Ростовский, когда гул моторов только приближался, и все бросились на землю. Кто успел — под ближайшие кусты.
— Торчим здесь как три тополя на Плющихе, — пробормотал Несвицкий непонятные другим слова. — Борис, давай разделяться. Вон, в двухстах метрах какой-то амбар. Порознь добежим и ждем темноты.
Времени хватило, чтобы домчаться и нырнуть внутрь, где пахло навозом и подопревшим прошлогодним сеном. Снова издалека донесся звук авиадвигателей, усилившийся и через несколько десятков секунд пропавший на севере.
— Странные ребята, — сказал Душан, высунувшись наружу и глядя вслед улетающей паре. — Где-то приземлиться они бы вряд ли успели. Что-то разнюхивали? Но почему парой и не вертолеты?
Несвицкий в который раз развернул карту района.
— Посадочных площадок не вижу. Правда, есть ровные пятаки, небольшой самолет сядет — при острой необходимости. Вроде этих, — его палец ткнулся в центр бановины и заскользил вниз, к югу. — Интересно, здесь какая-то огороженная группа зданий, без наименования. Что это может быть?
— Не знаю, князь, — пожал плечами Душан, лучше других ориентирующийся на сербской земле. — Второпях собирались. Не все выяснили. Военных баз и прочих объектов там быть не должно, кроме казарм военно-полицейской роты в самом городке.
— Разберемся! — отрезал Касаткин-Ростовский. — Василий, к ночи оклемаешься полностью? Лететь сможешь?
— Куда денусь, — вздохнул снайпер. — А то бросите меня одного — на съедение вирусам и хорватам.
Конечно, это была шутка, но только отчасти. Больной или раненый боец — обуза для маленькой команды. По причине отсутствия запасного жилета он сам поднялся в воздух, когда пришло время лететь, его страховал командир группы, а Несвицкий тянул Милицу, несколько поуспокоившуюся после первого перелета.
Когда ступили, наконец, на твердую землю, Николай первым делом спросил у Бориса:
— Рассмотрел их блок-пост? Заметил странность по сравнению с прежним?
Кордон был щедро освещен в ночи и неплохо просматривался с высоты.
— Еще бы. Даже бронетранспортер стоит, а пушка обращена внутрь зоны. То есть внутреннее кольцо рассчитано на удержание пытающихся вырваться из той задницы, а не желающих проникнуть в нее.
— Именно! Раз кто-то пробовал, значит — есть еще здесь активные люди. Поищем их в ближайшем селе, оно в километрах трех отсюда.
Шли уже по дороге, не таясь и с включенными фонариками. Вряд ли здесь кто-то устроит засаду. А если со стороны блокпоста поедет автомобиль, времени хватит шмыгнуть за придорожные кусты и затаиться.
В селе, показавшемся из-за поворота, не горело ни единого огонька, и это навевало неприятные мысли. У первого дома погасили фонарики, рассредоточились. Все равно всполошили собаку. Здоровенный пес какой-то горной породы, не на привязи, носился вдоль забора и грозно рычал. Душан осветил его, пес рявкнул в ответ.
— Шарац, — определил серб породу. — Лучше дойти до следующего подворья. Если хозяева не отзовут, то придется пристрелить.
— Сам себя пристрели, — Сушинский отодвинул Душана и медвежьей походкой направился к воротам, где пару минут договаривался с собакой. Наконец, что-то достал из кармана и бесстрашно просунул ладонь между прутьев решетки, рискуя остаться без пальцев.
Послышалось чавканье — шарац принял угощение. Снова заголосил, но теперь в голосе слышались совершенно иные нотки, не враждебные, а скорее тоскливые.
— Не идите пока за мной.
Поручик, натянув респиратор и маску, отворил ворота, закрытые только на задвижку, и шагнул к дому. Мохнатый сторож бросился вперед. Через минуту из открытой двери донесся протяжный вой и оборвался. Сушинский вернулся с собакой на поводке, просунув под ошейник кусок бельевой веревки, все равно что нитку для такого крупного зверя, не меньше трех пудов веса. Но тот покорно трусил рядом, опустив голову и хвост, и не пытался освободиться.
— В доме все мертвы.
У него даже не стали расспрашивать — кто, сколько человек.
— Внутри может быть опасно без средств защиты, — предупредил профессор. — Конечно, на нас никто не чихнет. Но мы слишком мало знаем о вирусе.
Лица членов экспедиции помрачнели. Волхвы не раз видели смерть на поле боя, врачи имели дело с мертвыми телами, но такое событие произвело впечатление на всех.