«А кайзеру на это ничего не скажешь, — с холодной яростью подумал Николай. Дипотношений между Нововарягией и Рейхом не было и нет. Он с Мариной — граждане Нововарягии. — Ладно. Будет время — разберемся…»
— Дед, не будем о семейном. Мне Младенович велел организовать военный трибунал. И первый суд состоится над Милошем Благоевичем, работавшим на германскую разведку. Да, тем самым Милошем, мужем двоюродной сестры Марины. Наш с тобой свояк.
— Да уж порученьице! — хмыкнул адмирал. — Генерал — известный интриган. Но под императором воли ему не было, а у вас, похоже, развернулся. Ты ему, наверно, помешал, он решил тебя замазать. Будь с ним осторожен. Исполнять его приказы не обязан. Ты там доброволец и к тому же гражданин Нововарягии.
— Сам так думаю. Но тогда присылай сюда юриста. Лучше — серба, хоть в четвертом поколении, но варяг сгодится тоже. Трибунал и правда нужен, а то есть попытки самосуда. Тут хорваты отличились, чуть не расстреляли невиновного.
— Постараюсь, Коля, только исполнение затянется. Немцы ночью сбили транспортник, едва он пересек болгарскую границу. Сел на вынужденную, экипаж и груз арестовали. Мы полеты прекратили. Ищем обходной маршрут с промежуточной посадкой.
Все же здорово, что деда привлекли к сербским делам, радостно подумал Николай. Есть с кем посоветоваться, попросить поддержки.
— Ну, с юристом не горит, но вот есть, что нужно срочно. Мы, летающие волхвы, составляем ВВС восстания. Партизанский край отрезан от Белграда, мы мосты взорвали. Бронетехника и артиллерия в край не прорвутся. Думаю, пойдет пехота при поддержке с воздуха. Нам нужны гранатометы и десятки крыльев для полетов.
— А зачем так много крыльев? — не понял адмирал. — Вас же всего пятеро.
— Да, но крылья одноразовые. Чтоб закрыть большую площадь, надо подниматься высоко и пикировать оттуда к вертолетам. Я проверил. От разгона крыло покрывается трещинами. А затем его нам нужно сбросить, чтоб освободить руки для боя. Крылья падают и разбиваются. Нужна новая конструкция, только делать ее некогда. Вертолеты атакуют нас уже сейчас.
— Ну, а самолеты? Штурмовики и фронтовые бомбардировщики?
— Против них и вовсе нет здесь ничего. Хорошо бы привезти зенитные орудия.
— Ладно, Коля, сделаю, что в моих силах. А тебе спасибо.
— За что же?
— Ты в который раз прославил род Несвицких. Здесь, в империи, считают вас героями. Новости из Сербии на первых полосах газет. Почти в каждой публикации фамилия Несвицкого. Я горжусь тобою, внук.
Разговор их завершился. Оставляя узел связи, Николай мысленно посетовал, что нет возможности поговорить с Мариной. В резиденцию царя ему не дозвониться. Там суровая охрана, и с Мариной их не соединят.
Сообщив Младеновичу о разговоре с дедом, Николай довел до генерала свой отказ от поручения. Вот пришлют сюда юриста, тому и карты в руки. Серб нахмурился, но промолчал, понимая, что заставить волхва не получится. Генералу он не подчиняется по службе, а надавишь — соберется и уедет восвояси. Доброволец, мать его ити! Без него пока не обойтись.
Жить Несвицкий перебрался в БиоМед, здесь обосновались Милица с Деяном, к ним присоединились и другие волхвы. Арест Милоша остался втайне. Ольге сообщили о его «командировке». Женщина, скорей всего, догадывалась: дело здесь не чисто, но молчала. Николай понимал, что по-человечески следовало объясниться, только смалодушничал — слов не находилось.
В некогда огромных подземельях БиоМеда стало вдруг не повернуться. Здесь располагалась гвардия Младеновича — два сколоченных и более-менее обученных стрелковых батальона. Но с приходом новых добровольцев гвардия поротно отправлялась в партизанские отряды. Их число превысило полсотни. «Слободна Србия» контролировала уже треть страны — весь юг вплоть до Косовской долины. Здесь де-факто создавалось независимое государство. Из-за этого в окрестностях Високи Планины становилось тесно.
Здесь, в горах, находилось сердце восстания. Вырви его — и вооруженная борьба пойдет на спад. Это понимал Младенович, и все его окружение. Без сомнения, и немцы — тоже.
Читая детям сказку, Марина увлеклась, и не сразу разглядела заглянувшую к ним девушку в строгом, но красивом платье. Та же, встав у двери в комнату, некоторое время, улыбаясь, наблюдала за семейной сценой. Сын взобрался маме на колени и внимательно рассматривал картинки в книжке. Дочь прижалась к теплому плечу Марины и внимала ей, отрешившись от всего. Тут гостью, наконец, заметили.
— Ваше императорское высочество!