А через день, 1 марта 1940 г. В лаборатории во время очередного эксперимента, случился пробой изоляции, Ричард получил неслабый разряд тока. А дальше вы уже знаете.
Подведя итоги пришёл к выводу. Что я себя по прежнему ассоциирую с Рагатиным Александром Ивановичем, сорока девяти лет отроду. Никакого сращивания личностей или перемешивания воспоминаний не произошло. Похоже личность Ричарда исчезла, оставив мне в наследство только память. Просмотр воспоминаний Ричарда больше всего походил на чтение книги или даже просмотр фильма. И в том и в другом случае я выступаю в роли стороннего наблюдателя, который в любой момент может сделать стоп кадр или включить перемотку. При этом воспоминания, воспринимаю именно как воспоминания Ричарда, а не мои. Насколько я понял, мне доступна практически вся его память, в том числе и оценки личностей.
Ещё один бонус я обнаружил случайно. При определённой концентрации я теперь и свою память мог просматривать в режиме онлайн или стоп кадра. С одной стороны это величайший подарок, но может стать и проклятием. Попробую объяснить.
Вспомнил совсем забытое мной детство, остановился на просмотре одного эпизода. Мне 5-ть лет, начало лета, мы всей семьёй гуляем по ВДНХ. Обходим слева фонтан «Дружбы народов». Я посредине между МАМОЙ и ПАПОЙ держу их за руки. Слева от мамы Ленка идет, считает себя уже большой и за руку маму не держит. Что то весело чирикает, мама смеясь отвечает. Справа от папы держась за руку, сосредоточено сопит Володька. Папа идёт молча просто улыбается. Недавно прошёл дождик и на асфальте кое-где остались небольшие лужицы и в них отражается солнце. Я смеясь их перепрыгиваю, чуть повисая на руках у родителей. Всё моё естество, всю мою сущность переполняет чистейшая не замутнённая радость, счастье просто переполняет меня. Ощущение родных, мы все вместе, всё хорошо, надёжная защищённость, радость от солнечного дня. Счастье просто фонтанирует во мне. Мдя. Ни когда не считал себя через мерно чувствительным человеком, а тут слезы на глаза наворачиваются, и сердце в горле колотится. Нет, не смогу передать.
Так. Стоп. Воспоминаниями отставить! Буду вспоминать приятное, когда обстоятельства будут к этому располагать. Надо настроится, представить себя Штирлицем в логове врага. Нужно стать абсолютно спокойным и предельно сосредоточенным. Похоже в противовес радости нужно вспомнить что ни будь действительно мерзкое. Как говорится, «клин клином». Вспомнил Чубайса с Гайдаром, Новодворскую и правозачинщика Ковалёва! Перестарался, аж затошнило. Зато успокоился и сосредоточился. Сакраментальный вопрос: ЧТО ДЕЛАТЬ!?
Немного поразмыслив, понял, для меня ответ очевиден. Раз Великой Отечественной Войны избежать не удастся. Сделать всё возможное, что бы свести потери моей Родины к минимальным. Наверно странно прозвучит для нынешнего циничного и без стыдного времени. Но присяга принесённая мной зимой 1983 г., до сих пор для меня не пустые слова.
Теперь надо решить, КАК ЭТО СДЕЛАТЬ!
Времени до войны осталось очень мало, чуть больше года. А сделать нужно очень многое. Самое простое выйти на прямую на руководство СССР. Купить самолёт, типа скоростного биплана. Вроде отреставрированного нами Boeing-Stearman Model 75. Благо я на нем учился пилотированию, хоть и не доучился толком. И по-быстрому сдёрнуть от «общечеловеков» в СССР.
Мдя. И ничего это не даст. Хоть на корабле плыть, хоть лететь. Пока докажу что «не верблюд». Драгоценного времени уйдёт море. А то и до конца дней в психушке, рядом с Наполеонами так и останусь. Самый ценный сейчас ресурс не только мои знания, но и время! Чем быстрей наши смогут серьёзно отнестись к моей информации, тем больше я смогу помочь. Нужен способ и метод передачи информации, хоть сколько-то реальный и заставляющий отнестись к ней с вниманием. А то что будут проверять, мою инфу сомнений не вызывает. Но это и хорошо. Так как подтвердит её достоверность. А дальше можно уже и другую информацию передавать, не столь легко и быстро проверяемую.
Так, предварительно понятно. Теперь надо продумать, как это сделать.
Вернулся домой из больницы на третий день, вечером 3 марта. Доктор перед тем как меня отпустить домой настоятельно рекомендовал, две недели не перенапрягаться, как физически так и интеллектуально. Мол последствия поражения организма электротоком, до сих пор толком не изучены. Кисть обожжённую не мочить, через день приходить на перевязки.
Дома первым делом позвонил на работу, шефу. Келли меня выслушал, хмыкнул и ответил.
— Если медицина говорит две недели не перенапрягаться, то и говорить не о чем. Лечись и отдыхай! А если почувствуешь что надо ещё недельку отдохнуть или две, скажи не стесняйся. Когда выйдешь на работу, ты мне нужен будешь полностью робота способным и активным! Сам знаешь, сколько сейчас у нас тем в работе. Я поблагодарил Келли. Шеф опять хмыкнул, сказал.
— Выздоравливай и положил трубку.
С одним разобрался. И так у меня две недели минимум есть. Сходил в ближайший ресторанчик поужинать и купил продуктов, что бы не отвлекаться. Пришёл домой принял ванну, стараясь не намочить повязку и лёг спать.
Перед сном настраивал своё подсознание на решение задачи, что из той информации что мне доступна, передать в первую очередь. И главное как передать, что бы её серьёзно восприняли в руководстве СССР.
Утром понял, получилось! Не зря говорят что «Утро вечера мудреней!» Если не врут, то Менделееву его периодическая система элементов тоже во сне приснилась. А мы чем хуже?
Настроение поползло вверх. Общий контур первоочередной информации стал прорисовываться, да и как передать вроде тоже. Закончив утренний туалет. Единственно без бритья, не решился бриться опасной бритвой. Сделал лёгкую гимнастику и несколько дыхательных упражнений. Позавтракал с аппетитом. И в отличном настроении, можно сказать с «боевым задором» сел к столу писать.
Через два часа матерясь про себя, пошёл одеваться. По дороге пнул не в чём не виноватое кресло. Чуть отпустило. Вот ещё теперь придётся учиться писать чернильной ручкой, как сейчас называют самопиской. То что Ричард помнит что умеет писать без помарок на автомате перьевой ручкой, не значит что у меня это на автомате получилось. Чуть задержал на месте, клякса, чуть резче рукой двинул, куча мелких клякс, то посреди мысли чернила кончатся. Посмотрев на свои руки перепачканные чернилами, ещё раз про себя матюгнулся. Да нелегко быть на нелегальном положении!
Сходил купил простых чертёжных карандашей и точилку для них, ну и конечно станок безопасной бритвы, с пачкой лезвий «Жилетт». Так, всё. Больше не отвлекаться пишу, рисую и черчу всё карандашами. А потом спокойно текст обведу чернильной самопиской. Все равно надо тренироваться ей писать.
Писал не разгибаясь 12-ть дней, начал с РЛС и ПВО.
«Из имеющегося источника в высшем командном составе ВВС США, мне стало известно о распространившемся там мнении. Что если в Европе Германия в этом году, прекратит вести «странную войну» и перейдёт к активным боевым действиям. То поражение войск союзников во Франции не минуемо, в течение 2–3 месяцев.
Мнение это основано на убеждении что с началом активных боевых действий, Германия завоюет господство в воздухе, в течение 10–15 дней. Не за счёт качественного или количественного превосходства авиации Германии над авиацией союзников, а только лишь за счёт превосходства в управлении войсками ВВС и ПВО и активном использовании РЛС в системе их управления. Завоевание господства в воздухе германской авиацией, не оставит шансов войскам союзников во Франции, сколь ни будь успешно противодействовать и сухопутным войскам германии. Что приведёт к быстрому разгрому войск союзников».
Даже если сразу не поверят, думал я, к августу месяцу правота этих утверждений должна стать очевидной для самых тупых. Ну по крайней мере, двинет военную мысль в СССР, в правильном направлении.
Расписал подробную схему построения армейского и фронтового ПВО, выдавая их за новейшие разработки американских военных. А вот с технической стороной у меня возникли серьёзные трудности. Я бы мог и устройство двух координатной РЛС, П-12НП «Иртыш» воспроизвести достаточно полно и точно. Для нынешнего времени настоящая «вундервафля» была бы. Нынешняя моя способность, просматривать память в разных режимах, эту возможность давала. И то что казалось напрочь забытым или в своё время толком не выученным, сейчас могло быть мной воспроизведено и осмысленно.