Кларин. Предложил три варианта связи. Когда мне звонят, через кодировку разговора назначается место и время встречи. Вариант, когда я звоню в бар. Где каждый день с 18 до 23 часов смогу передать по коду связнику, время и место встречи. И третий вариант был адрес, правда на крайний случай и одноразовый.
Я сказал что следующую порцию информации, раньше чем через месяц, вряд ли успею подготовить. Поэтому пусть ориентируются на этот срок. Я попрощался и отправился домой.
На следующий день я вышел на работу в Bell Labs. Ожёг кисти левой руки подживал нормально. И хотя мне нужно было ходить на перевязки ещё неделю-две, в зависимости от того как заживёт полностью, веских причин сидеть дома не было. Нужно было побыстрей вживаться в образ Ричарда и осваиваться в окружающей обстановке.
На работе моё возвращение прошло спокойно. В США не принято интересоваться делами другого человека, тут каждый сам за себя. Единственный кто спросил, все ли со мной в порядк? Был мой шеф Келли, когда я зашёл к нему доложиться о выходе на работу.
Я работал по двум темам. Первая, возможность генерации ядерной энергии, которую возглавляли Шокли и Джеймс Фиск. В ней я был на вторых ролях, как говорят на подхвате. И вторая тема, от лаборатории вакуумных ламп Клинтона Дэвиссона, для меня основная. Усовершенствование электронно-лучевой трубки, в просторечии кинескопа.
Самое сложное было, не выделятся. Хоть я и находился в теле Ричарда Фредрика Зейтца, но личность была моя. К памяти Ричарда, приходилось обращаться типа как запрос в информационное хранилище посылать. А обращаться к его памяти приходилось постоянно по началу, что бы чего не ляпнуть сдуру. И видимо я в эти моменты подвисал. Так что коллеги по работе, на меня как то подозрительно косится стали. В общем, тяжело пришлось, даже не побоюсь сказать очень тяжело! Постоянное напряжение и сосредоточенность выматывали полностью. Первые дни домой приползал как выжатый лимон.
Но всё когда-нибудь кончается. К концу третей недели более-менее освоился. Задания и расчёты выполнял в срок, благо с логарифмической линейкой и работой с таблицами, я и сам был знаком хорошо со студенческих времён.
К работе с имеющейся аппаратурой в лаборатории, приспособился достаточно быстро. Хотя должен сказать, это что то с чем то! Две трети приборов были самопальные. То есть их или в мастерской лаборатории делали или прямо в самой лаборатории собирали. Но были и подарки так сказать. Двухлучевой осциллограф британской компанией ACCossor. Я думал их только во время войны делать стали, для настройки и обслуживания РЛС. Вот про него я нашим точно напишу, во многом незаменимая вещь.
Выяснил ещё одну приятную новость. Ни кто пока про резонансный магнетрон и не слышал и про самолётный радар сантиметрового диапазона на его основе тоже. Странно, я точно знал, что резонансный магнетрон англичане в 40 г. изобрели. Хотя большая часть года впереди, может ещё не успели. И про это нашим напишу. Что бы сопли не жевали, а патентовали по быстрому, если патента на него ещё нет.
В общем позвонил в бар связнику и назначил встречу через неделю. Успел подготовить к передаче следующую информацию.
Первое что расписал, самолётную РЛС сантиметрового диапазона, двух видов. На основе резонансного магнетрона и на основе импульсного генератора, использующего в качестве генератора лампу бегущей волны.
Подробней остановился на резонансном магнетроне и лампе бегущей волны. Акцентировав внимание что резонансный магнетрон, вот-вот будет запатентован англичанами и если наши поторопятся, могут получить патент первыми. Лампу бегущей волны выдал за свою разработку и предоставил право СССР получить на неё патент.
Второе что написал, было про акустические торпеды.
«От высоко поставленного источника в ВВС США мне стало известно, что в Германии разрабатываются самонаводящиеся акустические торпеды» И за бабахал схему пассивной акустической системы самонаведения торпеды. Основываясь на использовании магнитострикционного эффекта, которую можно изготовить на нынешней элементной базе. А так же схему и устройство магнитодинамического взрывателя генераторного типа, для торпед.
Третьим пунктом у меня шло про авиабензин.
«От высоко поставленного источника в ВВС США мне стало также известно, что ныне распространённое мнение о том, что ароматические углеводороды в авиабензинах вредны, является дезинформацией нацисткой Германии. Распространённое ныне убеждение, что нацистская Германия ароматические углеводороды применяет в авиабензинах вынуждено от бедности, является ошибочным. В действительности ароматика необходима в авиабензинах, что легко проверить. Просто проведя сравнительные стендовые испытания авиамоторов, с немецким авиабензином, содержащим ароматические углеводороды и авиабензином не содержащим».
Да вот такой пассаж, однако. Только уж во время войны разобрались, что почём. И США пришлось на ходу перестраивать промышленость авиабензинов. Потому что до войны, вся американская промышленность ориентировалась на изготовление не содержащих ароматики бензинов.
Четвёртым пунктом шли объёмно детонирующие боеприпасы.
«От высоко поставленного источника в ВВС США мне стало также известно, что в США проводились эксперименты с новым видом боеприпасов. Где вместо обычного ВВ использовалась аэрозоль окиси пропилена. Испытания признаны успешными а боеприпас перспективным». Далее написал все, что помнил по применению и особенностям использования ОДБ. Но помнил до обидного мало, ни формул, ни схем боеприпаса, только общие положения.
Последнее что написал, было про двухлучевой осциллограф британской компанией ACCossor, и посоветовал приобрести партию осциллографов для советской науки.
Встреча со связником прошла нормально. Всё было по-взрослому. Пароль, отзыв. Конверт с инфой, внутри сложенной газеты на столике ресторана, незаметно передвинут к связнику. Я поужинав ушёл первым.
Хотя я и посмеивался внутри над этими «шпионскими игрищами», но умом понимал «бережённого, бог бережёт» и расслабляться не собирался. За шесть недель, что я прожил здесь после выхода из больницы. Успел понять, что пока шпиономания в США отсутствовала. Да было ФБР, но всё было как то патриархально, что ли.
Уже одно то, что ты белый англосакс принадлежащий к имущественному классу и занимающий определённое положение в обществе, избавляло тебя от подозрений в работе на «комми». Но по истории я знал, через 6–7 лет в САШ, всё изменится кардинально. Стучать станут с упоением, все на всех, по малейшему поводу и подозрению. Да и без таковых тоже, просто так из патриотических или личных мотивов. Поэтому уже сейчас не надо давать поводов заподозрить славного парня Ричарда, можно сказать «истинного арийца», свято убеждённого в превосходстве англо-саксонской расы в «порочащих его связях» с «коварными комми».
По дороге домой. Посмеиваясь про себя размышлял, куда что денется у американцев спустя 50–60 лет.
Вот взять хоть Ричарда. Да по убеждениям явный наци. Свято верит, что англосаксы должны править миром, а остальные нации им прислуживать. Да и откуда у него могли взяться другие убеждения. Если в среде в которой он рос, учился и работал, эти убеждения были у подавляющего числа окружавших его людей.
Но с другой стороны. Ричард обладал качествами мне импонирующими. Моральные и нравственные принципы были для него не пустым звуком. Честь, достоинство, смелость, неприятие лжи, обмана и предательства, вера в бога, были тем внутренним стержнем вокруг которого строилась его личность.
Правда его вера в бога была какой-то своеобразной, детской что ли. Не отличаясь особой религиозностью и не склоняясь, к какой либо церковной конфессии. Ричард просто верил, что бог есть, что он воплощение доброты, любви и справедливости. А раз так то и нарушать данные им заповеди «западло». Хотя и встречался с двумя «суповыми наборами». В его оправдание можно сказать, что по взаимной любви и согласию. Так как завести семью он был не готов, наука значила для него пока много больше. Но для Ричарда без сомнения «семья это святое». И если женится, то один раз. И тогда уж ни каких походов налево.